Красивый человек. красивая жизнь. красивая тема. светлой памяти!

Владимиру Высоцкому сегодня исполнилось бы 75 лет. Любовь к нему была и остается поистине всенародной.



В честь юбилея знаменитого барда и актера открылись сразу два музея — в Екатеринбурге и Краснодаре. А в московском «Доме Высоцкого» в эти дни можно увидеть письма поклонников, которые он получал из самых дальних уголков Советского Союза.

Пожелтевший конверт, внутри – фотокарточка с белыми медведями и радиограмма. Владимира Высоцкого поздравляет с днем рождения неизвестный поклонник: «За ваше здоровье 25 января поднимут бокалы не только в столице, но и в центре Карского моря, на маленьком куске земли. Я знаю множество ваших песен, а слышал почти все».

Сообщение отправили с Острова Уединения в 1978-м. Но пришло, как говорит штамп, с опозданием на год – заплутало в пути из Заполярья. Письма почитателей Высоцкого — теперь в его московском музее. К юбилею их положили под стекло.

Письма Высоцкому приходили мешками. Присылали на разные адреса. Где-то значится «в Театр на Таганке», где-то написано «на Мосфильм», а на некоторых и вовсе – «Москва, Высоцкому, до востребования». Кто-то обращается к нему: «Здравствуйте, Володя! Извините, не знаю вашего отчества…», а кто-то пишет: «Владимир Семенович! Хиппи салютует вам, хиппи боготворит вас». В другом письме Высоцкому посвящают стихи, еще в одном – просят прислать дуршлаг «на нужды нашего общепита». Ни одно из этих писем не осталось нераспечатанным — Высоцкий читал их все. Но не отвечал – их было слишком много.

Эти бесхитростные слова полярников и летчиков, спортсменов и студентов – лучшее подтверждение поистине всенародной любви, которую заслужил официально не признанный, не включенный ни в одно писательское объединение и не печатаемый поэт.

Он пел о войне так, что все думали — фронтовик. Говорил о любви с мало кому подвластной искренностью и силой.

Владимира Высоцкого нет больше 30-ти лет. Но его юбилей отмечает вся страна. К этой дате открылись сразу два музея, один в Краснодаре, другой – в Екатеринбурге. Силами энтузиастов – как говорят, чтобы поклонникам поэта было где собираться. На Урал даже прикатили знаменитый «Мерседес» Владимира Семеновича – первый в СССР, подаренный супругой — Мариной Влади. Такой же был только у Брежнева.

А в Москве в Театре на Таганке, как и всегда 25 января, в этот вечер сыграют спектакль под названием «Владимир Высоцкий». Его Юрий Любимов поставил в 1981-м – отметил годовщину смерти артиста. После премьеры постановку запретили — как когда-то хотели закрыть «Антимиры» с его участием. А ведь Таганка была чуть ли не единственным местом, куда приходили посмотреть на Высоцкого — «Гамлета» или «Стеньку Разина», который рвал цепи – и нервы зрителей.

«Каждый день, когда мы репетировали, он с утра приходил чуть раньше – надо было подготовиться. Он обязательно брал гитару и, что ночью придумывал – играл, пел. Все были в восторге — или что-то советовали. Он обязательно спрашивал, ему было очень интересно», — рассказывает заслуженный артист России Алексей Граббе.

«Дело шло к закрытию Театра на Таганке — сами понимаете, какое настроение. Дамы наши чуть ли не травились, рыдали. А Володя в это время был, видимо, на съемках. Потому что он приехал и привез “Четыре года рыскал в море наш корсар”. Вот это стало на какое-то время гимном театра», — вспоминает заслуженный артист России Анатолий Васильев.

— Но нам сказал спокойно капитан: «Еще не вечер, еще не вечер!»

Вот это «Еще не вечер, еще не вечер» — это Юрий Петрович говорил. На любую ерунду он говорил — «еще не вечер», — продолжает Анатолий Васильев.

На Таганке Владимир Высоцкий играл 18 лет. И сегодня его столик в гримерной остается не занятым — как будто однажды человек с гитарой вернется.

P.S. Прошу прощения за назойливость, но этого человека очень уважаю

...Я из повиновения вышел
За флажки — жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивленные крики людей.

Рвусь из сил, из всех сухожилий,
Но сегодня — не так, как вчера!
Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря!

С.СОРОКИН, Москва

ПОСЛЕДНИЙ ПРИЮТ


Спасибо, друг, что посетил последний мой приют.
Постой один среди могил — послушай бег минут!
Ты помнишь, как я петь любил? Как распирало грудь?!
Теперь ни голоса, ни сил, чтоб губы разомкнуть...

И воскресают, словно сон, былые времена...
И в хриплый мой магнитофон — влюбляется страна.
Я пел, и грезил, и творил — я многое успел!
Какую женщину любил! Каких друзей имел!

Прощай, "Таганка" и кино, прощай, зелёный мир!
В могиле страшно и темно, вода течёт из дыр...
Спасибо, друг, что посетил приют последний мой!
Мы все здесь — узники могил, а ты — пока живой!

За всё, чем дышишь и живёшь, — зубами, брат, держись!
Когда умрёшь, тогда поймёшь, — какая штука — жизнь!
ПРОЩАЙ! Себя я пережил в кассетах "Маяка",
А песни, что для вас сложил - переживут века!

В.Гафт

Мамаша, успокойтесь, он не хулиган,
Он не пристанет к вам на полустанке,
В войну Малахов помните курган?
С гранатами такие шли под танки!
Такие строили дороги и мосты,
Каналы рыли, шахты и траншеи.
Всегда в грязи, но души их чисты,
Навеки жилы напряглись на шее.
Что за манера - сразу за наган,
Что за привычка - сразу на колени?
Ушел из жизни Маяковский - хулиган,
Ушел из жизни хулиган Есенин.
Чтоб мы не унижались за гроши,
Чтоб мы не жили, мать, по-идиотски,
Ушел из жизни хулиган Шукшин,
Ушел из жизни хулиган Высоцкий.
Мы живы, а они ушли туда,
Взяв на себя все боли наши, раны...
Горит на небе новая Звезда,
Ее зажгли, конечно, хулиганы.

Когда я голос этот слышу,
Я вспоминаю, что жива!
Он прописных оценок выше.
Зачем ты говоришь, молва:
"Хрипит?!" — Скажи о солнце: "желто" —
И не расскажешь ничего...
Пред этим голосом все молкнет,
Заслышав МАГИЮ ЕГО!..

И лопнула во мне терпенья жила -
И я со смертью перешел на ты,
Она давно возле меня кружила,
Побаивалась только хрипоты.
…
Но знаю я, что лживо, а что свято,-
Я это понял все-таки давно.
Мой путь один, всего один, ребята,-
Мне выбора, по счастью, не дано.
Владимир Семенович Высоцкий

Скорее всего, это мало чего изменит, но сегодня день памяти В.С. Высоцкого

http://www.1tv.ru/

Сколько он был запрещен.... Ну да ладно, молодежь не помнит, а нам бальзам на рану