Что то я совсем забыл, но лучше позже чем никогда
Владимир Семёнович Высоцкий

Родился 25 января 1938 года в 9 ч 40 мин в московском роддоме на 3-й Мещанской улице, 61/2.
Семья:
Отец — Семён Владимирович (Вольфович) Высоцкий (1916—1997) — уроженец Киева, военный связист, ветеран Великой Отечественной войны, полковник.
Мать — Нина Максимовна (урождённая Серёгина, 1912—2003) — по специальности переводчик с немецкого языка.
Дядя — Алексей Владимирович Высоцкий, (1919—1977) — писатель, участник Великой Отечественной войны, кавалер трёх орденов Красного Знамени.
Происхождение рода
В настоящее время исследователи сходятся на том, что род Высоцких происходит из местечка Селец Пружанского уезда Гродненской губернии, ныне — Брестской области, Белоруссия. Фамилия, вероятно, связана с названием города Высокое Каменецкого района Брестской области.

О Володе Высоцком я песню придумать решил… –
пел великий Окуджава. И дальше:

Вот ещё одному не вернуться домой из похода.
Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил…
Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа.

Маэстро, бесспорно, прав! В том смысле, что не по грехам нашим надобно судить, а по делам – книгам, фильмам, спектаклям, стихам, песням… Так нужно ли ещё что-то рассказывать о Высоцком, слагать особую балладу, готовить эссе, корпеть над газетной или виртуальной публикацией, если о нём уже столько понаписано, а тиражи поэтических сборников достигли таких масштабов, что не поддаются подсчёту? И всё же думаю: игра стоит свеч! Ведь уже выросло новое поколение людей, для которых имя Владимира Семёновича звучит так же абстрактно-отстранённо, как, допустим, имена поэтов Серебряного века. А мы, родившиеся после той Войны, знаем и помним живого Высоцкого…

Неужели ему уже 70?! Не верится… Казалось бы, так недавно он был с нами – всего каких-то 27 лет назад. Счастливы люди, которым удалось видеть Высоцкого на сцене, оказаться в одной с ним компании или слышать, как он зажигал стадионы, исполняя свои песни. Даже короткое общение с Высоцким запоминалось его собеседникам на всю жизнь…
Через десять лет после смерти ВВ почти в каждом номере всесоюзного и международного ежемесячника «45-я параллель» публиковались материалы Валерия Перевозчикова о Владимире Семёновиче. В них автор рассказывал о своих встречах с друзьями Высоцкого, делился их воспоминаниями о поэте и актёре. Подчеркну: именно воспоминаниями настоящих друзей, а не шапочных знакомых. Эти интервью и беседы хранят столько любопытных деталей биографии ВВ, что нет возможности все их даже бегло перечислить. И потом, возможно, кто-то из нынешних читателей нашего виртуального альманаха об этих материалах помнит, кто-то их бережёт в своём доме…
Полный комплект той «Сорокапятки» с очерками Перевозчикова хранится в музее имени В.С. Высоцкого на Таганке, частично – в библиотеке Конгресса США, а ещё – в Государственной, бывшей «Ленинке». К этому следует добавить, что Валерий Перевозчиков позже издал несколько книг, посвящённых биографии и творчеству Владимира Высоцкого. Назову только три из них – «Правда смертного часа», «Посмертная судьба», «Ну здравствуй, это я!»…
Ну а к выпуску первой книги, называвшейся «Живая жизнь», в своё время была причастна «старая», образца девяностых, «45-я параллель» – под эгидой нашего издательства этот сборник воспоминаний о ВВ вышел стотысячным тиражом! А на страницах новой «Сорокапятки» то тут, то там возникают фразы друзей Высоцкого, размещённые под рубрикой «Автограф из архива». Некоторые цитаты – по ходу пьесы, так сказать, я постараюсь воспроизвести и в этом тексте, дабы не превращать читателей в мальчишек и девчонок, охотящихся за постоянно меняющимися узорами виртуального калейдоскопа…
Так вот: перечитывая под ненавязчивое звучание песен Высоцкого, записанных на CD, очерки Валеры Перевозчикова, я то и дело задавался вопросами: «Откуда у парня, не поражающего внешними "габаритами", взялась такая мощь и сила?» «Как он смог подняться над обстоятельствами и вырваться на космическую орбиту?» «Из каких неведомых глубин выросло его творческое начало?». Возможно, кто-то не согласиться со мной, но в итоге я пришёл к выводу: Высоцкий всю жизнь страдал «комплексом малолетства». Он страшно переживал, что поздно родился, не воевал, что война обошла его стороной. (Хотя, с другой стороны, все дети военного лихолетья прошли через сотни испытаний.) Но отличительная черта неукротимого характера Высоцкого в том, что он страстно хотел во всём походить на героев-фронтовиков, ни в чём им не уступать и то и дело представлял себя на фронте в солдатской шинели. Поэтому и всё творчество ВВ пронизывает обнажённый нерв самой страшной войны, поэтому и жил он на разрыв аорты. Вы послушайте-переслушайте песни Владимира Семёновича, в которых звучат темы Великой Отечественной и, возможно, согласитесь со мной…


Впервые я увидел Володю Высоцкого в фильме «713-й просит посадку». Я пришёл из-за Отара Кикабидзе, с которым нас когда-то столкнула судьба. Кошмарный фильм – это искусственная история о добре и зле. И там был единственный живой человек: какой-то парень очень здорово сыграл маленькую ролишку морского пехотинца. Я тогда узнал, что эту роль сыграл Высоцкий, но потом забыл эту фамилию.
Анатолий Васильев

Высоцкий сильно переживал, что его стихи не печатают, что не признают «братья-поэты», что не принимают в Союз писателей. Этому были свои причины. «Не принимают» – нет, видите ли, публикаций, «не публикуют» – имелась негласная установка для всех редакторов журналов и издательств, созвучная команде: «Фас! Не пущать!», «не признают» – просто завидуют. И очень мало кто из поэтов признавал в Высоцком Поэта.

Один из них – Булат Окуджава. «Самое яркое, что я запомнил, – это выступление в Париже, во Дворце спорта. Человек он был обаятельный… Резкий… Издёрганный… Потому что знал себе цену, а ни разу – ни в Москве, ни в Ленинграде – не выступал с афишами. Считалось почему-то стыдным делать афиши. На всякие заграничные ничтожества вешалось тысячи афиш, и объявлялось по телевизору о их выступлениях. А свой замечательный домашний шансонье жил и афиш не имел…» Это – высказывание Булата Шалвовича. И ещё. Вот какими словами Окуджава открыл вечер памяти Высоцкого, прошедший в день 60-летия Владимира Семёновича: «Жил талантливый человек, всем известный… А что было? Был поэт, был голос, была гитара, было печальное время…»
Что к этому добавить? То, что Владимир Семёнович считал Булата Шалвовича своим учителем, который оказывал на него сильное влияние? Что эти люди разных поколений дружили и очень трепетно относились друг к другу, хотя и редко встречались?..
Во время интервью, которое мне довелось взять у Окуджавы, я поинтересовался у собеседника, когда он в последний раз видел Высоцкого. На что БО ответил: «В начале июля ехал на своей машине в аэропорт. Остановился у светофора на Третьей Мещанской. Тут рядом останавливается ещё одна. Смотрю – за рулем Володя. Мы махнули друг другу рукой и больше не виделись…»
Уж и не знаю, почему вспомнился мне и такой незначительный – в масштабах даже одной человеческой жизни! – но, тем не менее, глубоко запавший в души всех участников события факт. Группа бывших абитуриентов, а теперь студентов сценарного факультета ВГИКа, среди которых находился и ваш покорный слуга, и небезызвестный читателям «Сорокапятки» Сутулов (тогда ещё не Катеринич), отправилась на Ваганьково – на следующий день после объявления результатов зачисления. (Надо с грустью заметить, что год нашего поступления – это, скорее, не год Московской Олимпиады, а год смерти Поэта…) Могилу, конечно, увидели сразу – она располагается прямёхонько от входа на Ваганьково. Положили цветы, выпили по стопке поминальной, помолчали, покурили… С этого момента и началось наше посвящение в киношники.


…За мной ходил Туманов: «Нет, ты скажи, от чего умер Володя Высоцкий?» Позже по этому поводу точно заметил Смехов: «Он умер от себя»…
– Когда в Москве бывала Марина Влади, образ жизни Высоцкого стабилизировался?
– Безусловно… Володин дом на Малой Грузинской иногда был похож на проходной двор: одни входят, другие выходят. Эта вечная толпа… Но стоило появиться Марине, как всё это исчезало. Конечно, люди приходили, но это был совершенно другой круг. И был совершенно другой стиль жизни. И «уходов в пике» было гораздо меньше…
Леонид Сульповар

У каждого из нас свой Высоцкий, и наверняка найдётся в вашей жизни событие, так или иначе связанное с его именем. Расскажу о себе. В молодости мне довелось поработать геофизиком, объездить весь Союз. По два-три человека из нашей партии (не коммунистической!) находились на точке, на профиле. Между точками расстояние в 30–40 километров. Всего 15 точек. Связь только по рации…
И вот в последнее воскресенье июля 1976 года, в День Военно-морского флота (а каждый из нас, даже если и не служил на флоте, считал своим долгом отметить праздник) по «Маяку» объявили концерт по заявкам моряков. И о, ужас (для чинуш!), и о, радость (для всех нормальных людей!): в эфире звучит Высоцкий! «Лечь бы на дно как подводная лодка…»
После концерта я – как старший на профиле – поздравил таёжников по рации с праздником, и задал друзьям «детский» вопрос: «Как подводная лодка проходит проливы: в подводном или надводном положении?» Что тут началось! Каждый отстаивал свою точку зрения. Страсти кипели до конца сезона. И даже, когда нас вывезли из тайги, за теми ещё мужскими столами, люди на какое-то время забыли про водку, и все пытались добраться до истины. Правда, этот «вечный» спор чуть не превратился в грандиозную драку, но всё обошлось… только два разбитых носа.

…почти весь 1978 год Высоцкий был в прекрасной форме. В году срывы были, но в общем – держался. 1979 год – январь, февраль, март… Примерно до июля был в тонусе… А в июле Володя собрался на гастроли в среднюю Азию… «Володя, а ты не хочешь меня взять с собой?» – «Толян! С большим удовольствием! Сочту за счастье». Я был как раз в отпуске, и меня оформили артистом «Узбекконцерта». Маршрут был такой: Ташкент, Навои, Учкудук, Заравшан, Бухара.
В Бухаре Володя проснулся очень рано: часов, наверное, в шесть. И пошёл на рынок – чего-то там съел… Вдруг прибегает Гольдман: «Володе плохо!» Я – туда. Володя стоит абсолютно белый: беспокойство, громадные зрачки. Клиника отравления, но не только пищевого… Володя успел сказать: «Толя, спаси меня. Спасёшь – буду считать тебя лучшим врачом в мире». Сказал и упал…
У меня был кофеин – ввёл прямо в сердце. И стал делать искусственное дыхание «рот в рот». Севе Абдулову показал, как надо делать массаж сердца… Я с таким остервенением дышал за него, что Володя – когда пришёл в себя – сказал: «Я стал чувствовать, что моя грудная клетка расширяется – чуть не разрывается». Да, это была самая настоящая клиническая смерть… Володя немного отошёл и говорит: «А концерт?!»
Анатолий Федотов

В подмосковной Дубне уже есть аллея Высоцкого, а сейчас, насколько я знаю, правительство Москвы решило переименовать две улицы столицы, дав им имена Владимира Высоцкого и Булата Окуджавы…
В конце 60-х, начале 70-х годов прошлого века «Таганка» звенела на весь Союз. И, в первую очередь, благодаря Высоцкому. Пусть на меня не обижаются актёры труппы и гениальный режиссёр Юрий Любимов, но без Высоцкого не было бы «Таганки». Именно той «Таганки», о которой слагались легенды. Сарафанное радио мгновенно разносило по всей стране о любом происшествии, событии, или «недоразумении», связанном с ВВ: «Ходят слухи, будто сплетни отменили, ходят сплетни, будто слухи отменят».Достать билет в театр было равносильно полёту в космос. Люди стояли днями, были переклички, сверки списков. К кассе подходили через трое-четверо суток. На руки давали по четыре билета на каждый спектакль, но даже при таком раскладе не всегда можно было купить то, что хотелось. Билеты на дефицитные спектакли исчезали со скоростью звука.За это время очередь превращалась в семью. Люди знакомились, обменивались телефонами и «самиздатом», назначали свидания. Я знал три молодые пары, которые нашли друг друга в очереди и вскоре сыграли свадьбы. И ещё хочется вспомнить об удивительной атмосфере, околдовывавшей людей из таганской толпы. В ней витал дух порядочности, добрых отношений, веры в честное слово. Например, те самые книги, которыми обменивались, как правило, давались на сутки. И не было случая, чтобы эти сроки нарушались или кто-то не вернул книгу.
А какой репертуар был в те годы? Листаю пожелтевшие программки: «Добрый человек из Сезуана», «Жизнь Галилея», «Антимиры», «Послушайте!», «Мамаша Кураж и её дети» (как здорово зонги Брехта сочетались с поэтической эстетикой театра!), «Десять дней, которые потрясли мир» и – о боги! – бессмертный «Гамлет». (На этот спектакль билетов было не достать, но всё же…)
Да, многое помнится, как будто это было вчера… Спектакль «Десять дней…» На входе вместо билетёрш – Высоцкий и Золотухин. Они в форме солдата и матроса. Проверив билет, тотчас накалывают его на штык трехлинейки. Билетов столько, что бумажки уже не влезают на остриё. Тогда их сбрасывают в кулек, и новые зрители предъявляют свои билеты…

Чудно играть смерть. Высоцкому страшно, а мне смешно, оттого, что не знаю, не умею и пытаюсь представить, изобразить.
В друге надо растворяться и отдаваться ему, как женщина, весь целиком и без остатка. К другу не приспосабливаются, ему не лгут в мелочах даже.
Мне страшно претит, когда некоторые из моих коллег пытаются печатно или устно скорректировать в угоду времени, художественному руководителю и толпе свои биографии, наивно полагая, что трудолюбивый монах Время не просеет всё, не отсеет шелуху или ошибётся и именно из наших журнальных поделок не извлечёт, быть может, совершенно обратный корень, чем, кажется нам, извлекаем мы сейчас.
Валерий Золотухин



Прошли годы… И опять-таки благодаря «Сорокапятке» мне удалось познакомиться с Борисом Хмельницким. Взял у него интервью в… биллиардной Союза кинематографистов. Говорили обо всём, в том числе и о «Таганке». Вот маленький фрагмент нашей беседы:

– И я знаю, что тобой написана в начале 60-х музыка к фильмам «Первая любовь» и «На короткой волне». Как тебе это удалось?

– А я ещё окончил и музыкальное училище. А всё началось с того, что Любимов предложил мне вместе с Анатолием Васильевым написать музыку к спектаклю «Добрый человек из Сезуана». Потом к нам присоединился Владимир Высоцкий, и мы написали музыку к «Антимирам», зонги и баллады к спектаклю «Жизнь Галилея». А вот к спектаклю «Берегите ваши лица», который очень быстро сошёл, я писал музыку вместе с Володей. Спектакль был построен на поэзии Андрея Вознесенского, и его можно было назвать «Антимиры II». Почему я восстанавливаю этот момент с Высоцким? Не для хвастовства. Тем более что сейчас очень опасно вспоминать имя Высоцкого рядом со своим. Я точно знаю. Очень много сейчас появляется учителей Владимира Высоцкого, товарищей, друзей, любимых девушек, вдов, детей, и каждый год эти списки меняются. Некоторых их них он терпеть не мог, но именно они вышли в первые ряды друзей Владимира. Не знаю… отчаянные ребята! В данном случае, это факт нашей биографии, и я хочу, чтобы те, кто идут за нами, имели представление о нашем времени.

Благодаря работе в «45-й параллели», передо мной фактически распахивались любые двери. Имя Дмитрия Сергеевича Лихачева, возглавлявшего Советский Фонд культуры, под эгидой которого развивалось наше издательство, было почитаемо всей интеллигенцией. О нас знали. Если бы не эта статья, то вряд ли я бы упомянул об одной интимной подробности из своей жизни…
Каждый год 25 января и 25 июля, если я в Москве, стараюсь обязательно побывать на Ваганьковском, чтобы поклониться Высоцкому. И вот 25 января 1991 года я застаю на могиле поэта его вторую жену Людмилу Владимировну Абрамову и одного из сыновей – Аркадия. Мы познакомились. Людмила Владимировна тепло отозвалась об издании, поблагодарила, что мы не забываем Высоцкого, имея ввиду публикации Перевозчикова…
А с Аркадием мы подружились. Он дал мне интервью, а чуть позже мы опубликовали – на целую полосу! – подборку его стихов. Да-да, Аркадий Высоцкий тоже, как и отец, пишет стихи. По-моему, пока это его единственная публикация. Он окончил сценарный факультет ВГИКа, профессионально работает в кино и на телевидении, но, по понятным причинам, под псевдонимом.
И вот ещё о какой истории хотелось поведать. Осенью 1979 года на Кавказские Минеральные Воды прибыл Высоцкий. Если уж быть совсем точным, то он приехал к своим друзьям в Пятигорск – Римме и Вадиму Туманову. Да-да, тому самому легендарному золотоискателю Туманову. А супруга ВТ работала диктором краевой студии телевидения. Они-то и предложили Владимиру Семёновичу не только выступить перед журналистами с приватным, как водилось, концертом, но и записать большое публичное интервью. Случай распорядился так, что эту беседу провёл Валера Перевозчиков. (Это сейчас он – Валерий Кузьмич, разменявший шестой десяток, а тогда – молодой выпускник журфака МГУ…)
Что ж, пора дать слово и нашему собрату по той изначальной «45-й параллели»…

– На дворе нынче – январь две тысячи восьмого, и молодёжь вряд ли может себе представить, что «высокое телевизионное начальство» на дух не переносило саму фамилию «Высоцкий», – вспоминает ВП. – Ну а я здорово волновался, конечно, по другой причине – оказаться с глазу на глаз с таким человеком уже было подарком судьбы! Мне удалось задать Владимиру Семёновичу многие вопросы из знаменитой «анкеты Достоевского». Запись мы делали 14 сентября 1979 года. Тогда никто, естественно, и представить себе не мог, что Высоцкому оставалось жить меньше года! Но он сам спросил у себя, у меня, у будущих зрителей о сроках, отпущенных ему Господом…
– В эфир удалось «выдать» малую толику той беседы: несколько вопросов и ответов и, кажется, три песни, – продолжает Валерий. – Знаменитую «Канатчикову дачу» наши местные цензоры зарубили на корню! Мне удалось сделать полную аудиоверсию этой встречи. А один из рулонов с видеозаписью директор студии ТВ Николай Чернев спрятал в свой сейф… Второй был в скором времени стёрт… Прошло меньше года… Буквально на следующий день после смерти Владимира Семёновича председатель Гостелерадио СССР Лапин распорядился уничтожить все хранящиеся где бы то ни было записи выступлений Высоцкого… Справедливости ради надо сказать, что ни в Москве, ни в Грозном, ни в Пятигорске к этой указивке не прислушались. К примеру, режиссёр «Кинопанорамы» Ксения Маринина сохранила бесценный концерт Владимира Высоцкого… Ну а нашу запись постигла печальная участь. Директор Пятигорской студии был в отпуске, а его зам то ли по неведенью, то ли из низменных побуждений – мол, тоже ещё звезда выискалась! – отдал рулон с размышлениями и песнями ВВ под интервью… с каким-то орденоносным председателем колхоза. В итоге чудом уцелело семь с половиной минут видео. Ну а звуковую дорожку я полностью расшифровал и опубликовал интервью с Высоцким в книге «Живая жизнь», – завершает свой монолог Валерий Перевозчиков…

А теперь мне хочется заинтриговать всех читателей «Альманаха-45». Однажды я услышал, что у Владимира Высоцкого был… сводный брат, которого тоже звали Владимиром и о котором вряд ли кто имеет представление. Об этом мне рассказала… тёща, показав фото незнакомца в нашем семейном альбоме. Так ли это? «Детей лейтенанта Шмидта» в России хватает. Чтобы перепроверить эту информацию, я позвонил в музей Высоцкого и переговорил с его директором – Никитой Высоцким, сыном поэта. И вот что удалось узнать…
Никита и прояснил ситуацию, растолковав мне, что у Владимира Семёновича не было сводного брата, но младший брат Нины Максимовны, Владимир, служил связистом и погиб в самом начале войны. Он и изображён на снимке. Выходит, это был родной дядя поэта. По семейным преданиям, дядя однажды видел своего племянника, но тот, по причине своего юного на ту пору возраста, не запомнил знакомства.

В Шостке мы чуть не разбились… Ехали пообедать – в машине был ещё Иван Бортник. Прекрасная дорога, но шофёр – пижон! – ведёт одной рукой. Абсолютно ровный асфальт, и вдруг – у водителя вышибает руль! Нас понесло… Я кричу: «Ложись!» На наше счастье, параллельно дороге, шли трамвайные рельсы – они немного погасили скорость. Меня подбрасывает вверх, и я головой немного продавил крышу, а локтем падаю на Бортника! Иван вышибает дверцу, а Володе – ничего! И мы остановились в пяти сантиметрах от бетонного столба… У меня сотрясение мозга, я плохо соображаю… Они меня везут в больницу… Володю все узнают, пропускают к врачу. Заходим, а она не смотрит: «Пусть пострадавший снимет туфли…» И тут Высоцкий взорвался: «Да вы что! Автомобильная авария! Человек без сознания!» Она поворачивается: «Ой, Владимир Семёнович!» – и бросилась ко мне…
Владимир Гольдман

А приходилось ли мне общаться с Высоцким? Расскажу о случае, о котором публично нигде не рассказывал. Получив аттестат, попытался поступить в три вуза и везде не добирал балла. С заботой о хлебе насущном устраиваюсь в «ящик». Там, соответствующие органы обязаны проверить меня на «вшивость»: судимость, родственники за границей, был ли в плену, кто родители, дядя, тётя, если в семье раскулаченные… На эту процедуру отводилось два месяца.
А чем заняться в это время? И тогда я решил (юношеский максимализм): а почему бы мне не поучаствовать… в массовых сценах театра на «Таганке»? Задумано – сделано! 9 сентября 1968 года еду в театр. Половина десятого. Ни души – ни вахтёров, ни-ко-го… Иду длинным коридором. В конце которого, в холле, вижу бородатого парня. Я с массой извинений и междометий кидаюсь к нему: «Скажите, а к кому мне обратиться, чтобы стать артистом массовки?» Парень посмотрел на меня изумлёнными глазами. Он, видимо, ещё не встречался с таким чудом. «Это – не ко мне, это – к Любимову…»
В этот момент в холле зазвонил телефон. Он поднял трубку: «Да… я… Володя… да-да Володя Высоцкий… Очень ждал вашего звонка. Спасибо. Сейчас выезжаю…»
Я на полусогнутых пошёл назад по коридору. И как я не узнал Высоцкого?! Эх, молодость, молодость…
Вспоминаю о той внезапной встрече и думаю, что моя судьба могла повернуться совершенно иначе, если бы я осмелился попросить автограф у кумира, завязать с ним беседу, а не простоял несколько секунд в нерешительности: то ли искать Юрия Петровича Любимова, то ли броситься вслед за Владимиром Высоцким?!
Я выбежал на Земляной Вал, но ВВ и след простыл. Умчался на машине? Или просто, что ему, как я понимаю, было удобнее и привычнее, взлетел над Яузой?! Чтобы парить над Москвой, Россией, планетой – с гибельным, но прекрасным восторгом.
Он исчез, но всегда находился рядом!
Вот ведь в чём парадокс…
И ко мне, и к миллионам людей на планете Владимир Семёнович вновь и вновь возвращается – песнями, книгами, фильмами. А ещё окликает на перевалах и посылает свет своей звезды…

Вячеслав Лобачёв


P.S. Подборку стихов ВВ я, было, вознамерился составить по принципу их «неузнаваемости», то есть из тех, что реже оказываются на слуху. Куда там! Как можно обойтись без его знаменитых: «Баньки по-белому», «Охоты на волков», «Милицейского протокола», «Райских яблок» и «Коней привередливых»?! Читатели 45-й встретят на страницах «Вольтеровского кресла», посвящённых творчеству поэта и стихотворение «Из дорожного дневника», напечатанное при жизни ВВ, однако с изрядными купюрами. Оно опубликовано в альманахе «Поэзия» за 1975 год. Мы его предлагаем в том виде, каким его написал Высоцкий…

Иллюстрации:
фотографии Владимира Высоцкого разных лет; сцены из спектаклей и кадры из фильмов, в которых играл ВВ;
актёр и друг Владимира Высоцкого Борис Хмельницкий; Владимир Высоцкий, Булат Окуджава, Юрий Любимов;
Владимир Высоцкий и Валерий Золотухин на съёмках фильма «Хозяин тайги»;

памятники Владимиру Высоцкому –
Екатеринбург (автор – Александр Седницкий);
Москва, Страстной бульвар (автор – Геннадий Распопов);
Москва, Театр на Таганке (автор – Геннадий Распопов);
Москва, Ваганьково (автор – Александр Рукавишников);
обложка книги В. Перевозчикова «Живая жизнь» (Ставрополь, «45-я параллель», 1992 год);
танкер «Владимир Высоцкий».
Фото В. Плотникова, М. Школьниковой, Д. Чижкова, Ю. Тимофеева, К. Пичугина и других авторов…