Наша страна готовится отметить 65-летие Великой Победы. С каждым годом все меньше и меньше становится солдат Победы. И живут они в разных уголках нашей огромной страны. В каждом из них живёт частица нашей истории, которые хотелось бы собрать воедино. Давайте расскажем друг другу о тех ветеранах, что живут рядом с нами. Без истории нет будущего. А будущее - это наши дети, внуки и правнуки. Начав тему, я расскажу о ветеранах войны из города Мариинска и Мариинского района Кемеровской области.

От Днепра и до Одера

Не было еще такого грома,
Не было еще такого гула,
Мне казалось,
Что через проломы
Огненным нутром Земля вздохнула.
Захлестнула дали эхом мощным,
Выметнула дым горячий броско.
Вверх взлетели блиндажи и рощи,
Пушки, пулеметы и повозки,
Рушились надежные траншеи,
И поля за Одером стонали.
Это грозно наши батареи
Путь огнем к Берлину пробивали.

(В. Савицкий).

Шла война. Михаил Никулин, как и все старшеклассники школы №42 рвался на фронт. Они еще не знали, какой затяжной, разрушительной и кровавой будет эта война, что почти все они пройдут через ее горнило, но не всем доведется в мае 45-го услышать долгожданное радостное слово: "ПОБЕДА!"
А пока же они не верили, что зловещая туча, расползавшаяся над нашей страной, велика и смертельна, не верили, что немчура может стать хозяином городов русских. Они, еще не испытавшие гибельного страха, защищенные пламенной верой юности, с гневом отвергали горестные сетования старших, презирая их за слабость и малодушие. "Потерпите. Ваше время еще придет", - не раз повторяли ребятам учителя и работники военкомата.
. . . Их время пришло. Михаил, как и его сверстники, думал, что вот получит обмундирование, винтовку и сразу же на передовую крушить ненавистного врага. Он не подозревал, что как бы ни было трудно на фронте, не хватало людских резервов, однако будущих бойцов готовили всерьез. Они должны были пройти суворовскую науку побеждать, а не стать в первом же бою "пушечным мясом". Так Михаил Никулин оказался в Асинском военно-пехотном училище, а после шестимесячных курсов молодой курсант влился в 62-ю гвардейскую дивизию, носившую не только звание гвардейской, но еще и Сталинградской.
Дивизия в это время вела ожесточенные бои по освобождению украинской земли из-под тяжкого гнета оккупантов, которые свои неудачи на фронтах вымещали на беззащитном населении. И гвардейцы, от солдата до генерала, горели желанием скорее выбросить врага с нашей земли. Фронт приближался к Днепру. Прямо с колес эшелона Михаил Кузьмич Никулин пошел в свой первый бой.
" Не имея сил сдержать усилившийся натиск наших войск, - писал позже маршал Жуков, - немецкие войска начали отход за Днепр. Фронты приняли все меры к тому, чтобы на плечах отходящих войск противника захватить плацдармы на реке Днепр и начать с ходу форсирование этой крупнейшей водной преграды.
Войска, форсировавшие Днепр, проявляли величайшее упорство, храбрость и мужество. Ожесточенные бои завершились крупным успехом. Особенно отличились части 25-го гвардейского стрелкового корпуса генерала Г.Б. Сафиулина. Отбив многократные атаки противника, обеспечили успешное форсирование Днепра 7-й гвардейской армией. Части 62-й гвардейской дивизии полковника И.Н. Мошляка были первыми в 37-й армии генерала М.Н. Шарохина, форсировавшими Днепр юго-восточнее Кременчуга.
За успешное форсирование Днепра и проявленные при этом героизм, мужество и высокое мастерство около двух с половиной тысяч солдат, офицеров и генералов были удостоены звания Героя Советского Союза. . ."
Вспоминая те далекие дни битвы за Днепр, Михаил Кузьмич сказал мне: " Я бы много мог поведать, но так как описал тот период войны мой командир дивизии Иван Никонович Мошляк в своей книге "Вспомним мы пехоту", я, пожалуй, не смогу", - и протянул мне книгу своего командира с дарственной надписью на титульном листе: "Михаилу Кузьмичу Никулину – отважному воину 62-й гв. дивизии, 30 августа 1978 г."
Описанию битвы за Днепр автор отвел более трех десятков страниц, я же приведу лишь ряд выдержек из повествования генерала Мошляка: " 62-я дивизия получила задачу: подойти к Днепру, сменить части 69-й армии и с ходу форсировать реку западнее деревни Солошино. Главным силам дивизии предстояло переправиться через Днепр, вслед за передовыми отрядами и овладеть плацдармом в районе деревни Куцеваловка и села Мишурин Рог. В середине дня 27 сентября передовые отряды дивизии вышли к реке. Солдаты обосновались на берегу Днепра. Копали щели, чистили оружие. Касками черпали из Днепра воду, и пили с таким удовольствием, будто вкуснее напитка и не пробовали. . .
Стояла глухая сентябрьская ночь. Под ногами сочно чавкало – мы с командармом Шарохиным шли по влажному лугу. Затем начались пески. Стали слышны всплески воды, приглушенные голоса, негромко отдаваемые команды. Из ночного мрака на воде начали вырисовываться темные длинные силуэты – понтоны, лодки и плоты с людьми, отходившие от берега.
Напряжение нарастало с каждой минутой. Заметит противник наши плавсредства на воде или нет? Позволит гвардейцам высадиться на правый берег без выстрела или встретит массированным огнем?
Прошло около получаса. Вдруг черноту небосклона за рекой взрезал белый свет ракеты. Вторая ракета, третья. . . И вот уже сотни ракет взвились и повисли над рекой. Блеснули красные вспышки, послышались пулеметные очереди, хлопки минометов, взрывы. . . Началось!
Поверхность реки вздыбилась водяными столбами, кипела, будто подогреваемая на гигантском костре. Переправа меж тем продолжалась. Первые лучи солнца осветили клубящийся взрывами правый берег. В стереотрубу мне было видно, как от
прямого попадания погибла лодка с людьми, затем плот, на котором переправляли пушку-сорокопятку.
- Воздух! – послышался снаружи голос наблюдателя.
Я вылез из окопа, огляделся. С низовий Днепра к месту переправы шли немецкие бомбардировщики. Черт возьми, где же наши истребители? Мало нам наземного огня противника, теперь посыплются бомбы. А прерывать переправу нельзя. Из-за реки поступило первое донесение: штурмовая группа Зубалова выбила гитлеровцев из первой траншеи и закрепилась на берегу. . .
До 11 октября 37-я армия вела боевые действия по форсированию Днепра, захвату и расширению плацдарма. Захваченный нами плацдарм имел не только тактическое, но и оперативное значение. С него началась наступательная операция нескольких наших армий по разгрому криворожской группировки противника. На протяжении многих сот километров советские войска прочно обосновались на правом берегу Днепра. . ."
Во второй половине октября 1943 года 62-я гвардейская дивизия готовилась к дальнейшим наступательным действиям. Ей предстояло пройти еще тысячи километров по земле Украины, Молдавии, Венгрии, Австрии. Но... уже без нашего земляка Михаила Кузьмича Никулина. 15 октября в одном из боев битвы за Днепр он, в свои 18 лет, был тяжело ранен и отправлен в тыловой госпиталь. Подлечившись, Михаил Кузьмич, взяв в руки оружие, воевал в Карелии до 21 июня 1944 года, когда новое тяжелое ранение приковало его к госпитальной койке. Но время и крепкий молодой организм взяли свое: раны затянулись, и боец Никулин снова встал в строй. К этому времени советские войска уже громили неприятеля за рубежами нашей Родины. Михаил Кузьмич получил направление в 1105 стрелковый полк 328-й стрелковой дивизии, который дислоцировался под Варшавой. Забегая вперед, скажу, что после взятия Варшавы дивизия будет удостоена почетного именования Варшавской.
Михаил Кузьмич поведал мне про весь боевой путь своей 328-й стрелковой Варшавской Краснознаменной дивизии. Ее боевой путь начался на Северном Кавказе осенью грозного 1942 года. Воины дивизии в составе Черноморской группы войск Закавказского фронта стойко сдерживали натиск гитлеровских полчищ, рвавшихся к морю и в Закавказье. Затем фронтовые дороги дивизии пролегли через Кубань и Донбасс, Правобережную Украину и Польшу к столице гитлеровской Германии. Тысячи воинов дивизии отмечены государственными наградами, а шесть из них стали Героями Советского Союза.
В составе этой знаменитой дивизии и предстояло воевать нашему земляку М.К.Никулину, освобождать Варшаву и многие другие населенные пункты, форсировать Одер. . .
Наступление на Варшаву наши войска предприняли 13 января 1945 года, а уже 17 января войска 1-го Белорусского фронта полностью очистили от врага столицу Польши – важнейший стратегический узел обороны противника на Висле. Честь вступить в город первыми была предоставлена частям 1-й армии Войска Польского. За ними в город вошли соединения советских войск. За освобождение Варшавы тысячи воинов получили благодарности от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Получил такую благодарность за №223 и Михаил Кузьмич Никулин.
А 26 января части 2-й гвардейской танковой армии, а вслед за ними и 328-я стрелковая дивизия пересекли старую польско-немецкую границу. Итак, свершилось: советские воины вступили на территорию врага.
18 февраля 1945 года Михаил Кузьмич отправил родителям почтовую открытку с таким содержанием: " Здравствуйте, дорогие родители! Привет с фронта от сына. Я пока жив и невредим, нахожусь на старом месте. Подошли к реке Одер. Скоро, скоро будем в Берлине. передайте привет родным и знакомым. С приветом ваш сын Михаил". Эта открытка и до сего дня бережно хранится в семейном архиве Никулиных.
Так бы, глядишь, и дошел наш земляк до фашистского логова – Берлина, но война не была бы войной, если бы не собирала свою кровавую дань. 8 марта 1945 года в немецком городе Альдамме неприятельские бомбардировщики сбросили свой смертоносный груз на позиции 1105 стрелкового полка. Бомбардировке подверглось и здание штаба полка. Под его обломками оказались десятки военнослужащих. Тяжелое ранение и контузию получил и Михаил Кузьмич. Это было уже третье его ранение за войну. И уже без Михаила Кузьмича наши войска вошли в Берлин. Весть о Победе застала его в Варшавском госпитале.
Смотрю я на Михаила Кузьмича, слушаю его неторопкий рассказ, а про себя думаю: "А ведь это о нем сложил поэт такие строчки: " Солдату я слагаю оду. Был ратный путь его тяжел. Он все прошел: огонь и воду, и трубы медные прошел. . .".

Его поколенье - победа живая

Вторая мировая война уже стала историей, но в нашей крови пульсируют токи тех людей, что жили в Истории. Их поколение вернулось с войны, сумев сохранить и пронести в себе через огонь этот лучезарный мир, веру и надежду. Они стали непримиримее к несправедливости, добрее к добру, их совесть стала вторым сердцем. Ведь эта совесть была оплачена большой кровью. И один, из числа того поколения – солдат второй мировой – мариинец Федор Никанорович Меньков.
Весть о войне застала Федора Менькова в Ленинске-Кузнецком, где в то время стоял их землеустроительный отряд. За этот год, после окончания Томского землеустроительного техникума, где только не пришлось побывать выпускнику Менькову. С топографическим оборудованием их партия исходила многие сотни километров по безбрежной Сибири.
И вот война. Конец мирной жизни. В военкомате, куда он пришел по зову сердца, велено было пока ждать.
-Работать на войну будешь пока в тылу, - сказал ему работник военкомата.
И наступили суровые серые будни. Отныне не Черноземью, а тыловым регионам, в том числе и Сибири, предстояло стать житницей страны. Требовалось увеличение посевных площадей, и землеустроители трудились с полной отдачей сил. Один за другим уходили на фронт друзья и знакомые Федора. На многих уже успели прийти похоронки. Война требовала людских резервов, и осенью 1943 года настала пора взять в руки винтовку и Федору Менькову.
Гражданская специальность пригодилась молодому бойцу и на фронте. Его сразу же назначили топографом при оперативном отделе штаба стрелковой дивизии.
Пуля-дура. Она не разбирает: окопник ты или штабист. Однажды начальник оперативного отдела штаба дивизии с топографом Меньковым выехал на передовую осмотреть и принять будущий участок дислокации их дивизии, находящейся пока на доформировании в тылу армии. Внезапно их автомобиль подвергся яростному обстрелу со стороны неприятельских окоп. Ранение первым получил подполковник, а вслед за ним острую боль почувствовал и Федор. По ноге в сапог потекла теплая струйка.
Ранение оказалось из разряда легких и после месяца, проведенного в полевом госпитале, Федор Меньков готов был вернуться к прежнему месту службы, но перед выпиской к нему в палату зашли начальник госпиталя и неизвестный подполковник. После недолгой беседы офицер предложил бойцу отправиться на курсы младших лейтенантов и вскоре боец Меньков отбыл к месту учебы в тыл 11-й гвардейской армии.
Месяцы учебы пролетели незаметно.
-Как-то на полевых занятиях, - вспоминает Федор Никанорович, - смотрим: снижается самолет. А наш наставник, посмотрев в его сторону, произнес: "Это за вами, ребята!" И точно: в 16 часов поступила команда на построение, затем сдача последнего экзамена, помывка в бане, прощальный ужин, а уже через два часа я принял под командование взвод.
С этой памятной ночи для молодого офицера начались фронтовые будни. Стрелковая дивизия, в которой служил взводный Меньков, участвовала в Витебском прорыве, затем была Литва, а там и Восточная Пруссия.
С 13 по 28 января 1945 года войска 3-го Белорусского фронта генерала Черняховского, в состав которого входило и подразделение нашего земляка, пробились в глубь Восточной Пруссии. В те дни радио озвучило приказ Главкома Сталина. В нем, в частности, говорилось: "Сегодня, 19 января, в 21 час столица нашей Родины Москва от имени Родины салютует войскам 3-го Белорусского фронта, прорвавшим оборону немцев в Восточной Пруссии, двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия объявляю благодарность войскам, участвовавшим в боях при прорыве обороны немцев.
Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины!. . ."
А 18 февраля 1945 года командующий фронтом Черняховский был убит под городом Мельзак осколком снаряда, попавшим в грудь. Командование фронтом принял маршал Василевский. Он подготовил и повел войска 3-го Белорусского фронта на штурм Кенигсберга.
В эти дни жарких боев Федор Меньков исполнял обязанности начальника штаба стрелкового батальона, а когда сам начальник вернулся из госпиталя, Федор Никанорович принял роту.
13 апреля в бою под Пилау ротный Меньков получил тяжелую контузию и ранение в голову. Его рота ушла дальше на запад, а он остался в полевом госпитале в освобожденном Пилау. Здесь же, в Пилау, его застала весть о победе.
Через несколько месяцев Федора Никаноровича направили в Калугу на курсы усовершенствования офицерского состава. После их окончания ему предстояло бы продолжить службу в Германии, но к этому времени вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР, на основании которого специалистов сельского хозяйства из числа офицерского состава предлагалось увольнять в запас. Так, в 1946 году Федор Никанорович демобилизовался и приступил к мирному строительству. Работал в землеустроительных отрядах Кузбасса, а с 1958 года он – главный землеустроитель Мариинского района. На этой должности Ф.Н.Меньков трудился вплоть до выхода на пенсию.

«Я вернусь, мама!»

Живет в нашем городе простой российский человек. Он не совершил громких подвигов. Он, как и миллионы советских солдат второй мировой, честно защищал нашу Родину, ее многострадальный народ, приближая Великий День ПОБЕДЫ.

1.

Историки говорят, что на 1 января 1907 года в Кузнецком и Мариинском округах проживало 400 тысяч 926 человек. А за тот далекий от нас год население увеличилось более чем в полтора раза – в два наших округа переселилось 242 тысячи 950 крестьян. Такого переселения народа не знала ни одна страна мира. Святая надежда людей на новую жизнь делала чудеса: один за другим возникали поселки столыпинских переселенцев.
Столыпинская реформа набирала обороты – малоземельные крестьяне сотнями тысяч переезжали в вагонах-теплушках в Сибирь. И основная их часть оседала как раз в Томской губернии. В 1908 году в Кузнецкий и Мариинский округа переселилось 311 тысяч 944 крестьянина.
В числе переселенцев, приехавших в Мариинский округ из Башкирии, была семья Сабитовых. Семья поселилась в глухой тайге. Там, у речушки Тунды, уже стояло несколько домишек таких же переселенцев. Так рождалась деревня Тундинка. Нелегко было первопоселенцам отвоевывать благодатные земли у реликтовой тайги. Каждый метр будущей пашни давался потом и кровавыми мозолями. Но тайга отступала. . .
Здесь, в таежной глубинке, в 1925 году в семье Ямиля Сабитова родился сын Салих. Рос мальчишка в среде таежников, и уже с детства тайга была для него открытой книгой. Умел он отыскивать лекарственные и съедобные травы, знал повадки диких животных. С такими же пацанами, как и сам, устанавливал на звериных тропах силки и капканы, удил пескарей в местной
речушке, собирал грибы, ягоду, бил кедровую шишку. Словом, рос настоящим таежником.

2.

-Учиться куда поедешь, сын, или в деревне останешься и мне в работе помогать станешь? – держа в руках свидетельство Салиха об окончании семилетки, спросил отец.
-Учиться надо, но, пожалуй, год-другой поработаю, деньжат поднакоплю, одежонку какую ни есть справлю, да и братаны к тому времени подрастут, вам с матерью подмога будет.
На этом и порешили. И стал Салих трудиться вместе с отцом на местном дегтекурном заводике.
Пошел второй год трудовой деятельности Салиха. К своему пику поднималось лето сорок первого года. Эти знойные дни Салих проводил в тайге на заготовке бересты и как-то под вечер вернулся в родное село переодеться в чистую робу да запастись провизией. Село встретило его необычайной тишиной, даже вездесущие мальчишки куда-то запропастились. У крыльца артельской конторки Салих увидел группу мужиков и по их хмурым лицам почувствовал, что произошло нечто выходящее за привычные рамки размеренной жизни села. От них он узнал о начале войны.
А вскоре вся Тундинка провожала на фронт первых призывников. Воедино смешались и бабий плач, и звуки гармошки. Уходили солдаты. Забросив за плечо котомку с харчами, ушел и дядя Салиха, сказав родственникам на прощание: "Если я сам Гитлера не убью, то позову вас на помощь".
Вслед за братом ушел в окопы и отец Салиха Ямиль Сабитов, а через семь месяцев почтальон неуклюже ткнул матери в руки похоронку и, отвернув в сторону глаза от ее прямого взгляда, заспешил от калитки прочь
. . . В январе 1943 года пришла очередь заменить на фронте отца и Салиху. Поцеловав на прощанье мать и младших братьев, он твердо произнес: "Я вернусь, мама!"
Окончив курсы младших командиров, сержант Сабитов принял свой первый бой под Харьковом. Дивизия, в которой он служил командиром отделения, с тяжелыми боями прошла всю Украину, освобождала от захватчиков Житомир, Львов, пересекла польскую границу, форсировала Вислу.
За полгода до победы, в ноябре 1944 года, при бомбежке завалило блиндаж. Среди погребенных под развалинами блиндажа оказался и наш земляк. И полетела в далекую Сибирь похоронка со скорбными словами: ". . пал смертью храбрых".
Но сержант не мог погибнуть. Он дал слово матери вернуться живым. Трое суток лежал Салих без сознания и пришел в себя только в медсанбате. После полученной контузии не чувствовал ни рук, ни ног. И начались скитания по госпиталям. Только через три месяца смог он дать домой о себе весточку.
-Камиля, Камиля! – кричит на всю улицу почтальон, подбегая к дому Сабитовых, - Камиля! Салих-то жив! Жив!
Не верившая еще в свершившееся чудо, хозяйка, в который раз просила почтальона прочесть корявые карандашные строчки, написанные непослушной рукой сына. С каждым последующим прочтением письма разглаживались морщинки на ее постаревшем за лихолетье лице.
А в июле сорок пятого, передвигаясь на костылях, перешагнул порог отчего дома и сам Салих, с ходу произнеся: "Я вернулся, мама!"
3.

-Жить будешь, но костыли вечно будут напоминать тебе о войне, солдат, - сказал ему перед выпиской из госпиталя врач.
Не ведал врач, что родная тайга и руки матери сотворят чудо. Уже через год Салих отбросил в сторону костыли, а вскоре пошел и трудиться. Там, в деревне повстречалась ему хорошая девушка, приехавшая по распределению после окончания медучилища работать фельдшером. Сыграли свадьбу. И с той поры идут по жизни супруги Сабитовы: Салих Ямильевич и Минигаян Нургалеевна.
После выхода на пенсию перебрались Сабитовы из родной деревни в Мариинск, поближе к детям. Попривыкли и к своим именам, переделанным на русский лад. Соседи и знакомые называют их не иначе, как Сергей Яковлевич и Мария Николаевна.
Бодры и трудолюбивы супруги Сабитовы. Охотно занимаются садоводством и огородничеством, держат небольшую пасеку. На их приусадебном участке тянутся ввысь, посаженные руками Сергея Яковлевича, яблони и рябины, вишни и ирга. И стоят они по весне в белоснежных нарядах, словно молодые невесты, олицетворяя на земле вечный МИР.

Судьба человека - это сам человек

Глядя на этого кряжистого, не по возрасту подтянутого мужчину, я даже с великой натяжкой не дал бы ему его 86 лет. Как-то один мудрец изрек: "Жизнь, как пьеса в театре: важно не то, сколько она длится, а насколько хорошо сыграна". И будь тот мудрец ныне жив, то исходя из своего афоризма, пожалуй, отметил бы, что свою жизнь-пьесу Павел Ильич Карпузович сыграл на "бис".
В нем, как и в душах его сверстников, хранится почти вся история государства Российского периода ХХ века. Родился Павел Ильич в селе Вторая Николаевка в большой крестьянской семье, которая роскошью избалована не была. Как и все крестьянские дети, он рано познал тяжелый труд землепашца. Когда в 1926 году в селе образовалась коммуна с пролетарским названием "Равенство", семья Карпузович одной из первых вступила в нее. Уже в те годы Павел уверенно шел за плугом, умело скирдовал зароды, брался за любую крестьянскую работу. О таких часто говорят: "Он и жнец, он и швец и на дуде игрец".
И не было в деревне лучшего заводилы нежели Пашка Карпузович. Активистом он числился и в сельской комсомольской ячейке.
-Трудные, но счастливые были эти годы, проведенные в коммуне, - вспоминает ветеран. – Жили одной семьей. От работы не отлынивали, да и за большим коммунарским столом весело и активно "работали" ложками, а вечерами, забыв дневную усталость, пели и плясали. Почти до зари не стихала за околицей гармонь.
Как-то Павлу и нескольким другим комсомольским активистам вручили направления на работу, далекую от крестьянства, - на железнодорожный транспорт. После краткосрочных курсов новоиспеченного железнодорожника назначили вначале стрелочником, затем старшим стрелочником. Отсюда, с железнодорожного транспорта, ушел Павел Ильич служить в Красную Армию. Летом 1939 года батальон, в котором проходил службу красноармеец Карпузович, был спешно переброшен в район реки Халхин-Гол, где шли бои между японскими интервентами и союзническими войсками МНР и СССР. Особенно крупные бои развернулись в августе между 6-й японской армией и советской 1-й армейской группировкой под командованием комкора Г.К.Жукова. Довелось понюхать пороха нашему земляку и во время советско-финской войны.
После демобилизации Павла Ильича Карпузовича избрали председателем Сусловского сельпо. Но недолго он наслаждался мирной жизнью. Грянула новая, еще более жесткая война. И вот теплушка воинского эшелона уже везет солдата Карпузович к передовой. Их стрелковая дивизия, сформированная из сибиряков в городе Юрге, выгрузившись из эшелона, прямо с марша 15 июля 1941 года приняла свой первый бой под стенами Смоленска. Воевать сибирякам пришлось с вооруженным до зубов противником, имея против него лишь одну винтовку на двоих.
-Держались мы до последнего, да и приказа отступать не было. Вот и попали в окружение. Выходили с боями. От бывшей дивизии не осталось и половины бойцов, - вспоминает старый солдат.
За три года боев Павел Ильич был несколько раз ранен. Последнее, тяжелое ранение надолго приковало бойца к госпитальной койке, а через полгода его комиссовали. Как не просился солдат на передовую, врачи были категоричны – к воинской службе не пригоден.
-Как мало промежутка между временем, когда человек слишком молод и когда он уже слишком стар, - задумчиво признается мой собеседник витая, вероятно, в памяти своей юности и встают перед его мысленным взором образы друзей-комсомольцев 30-х годов, однополчан… - Вглядываясь в прошлое, говорю себе: " Жизнь моя прожита не зря". И пусть это прозвучит высокопарно, но скажу словами американского драматурга и прозаика Теннесси Уильямса: "Жизнь, мне кажется, - это процесс самосожжения, а время – это тот огонь, который нас сжигает. Но человеческий дух огню поддается плохо…"

Назначение человека – делать добро

"Жизнь дается на короткий срок, и она сама по себе – великое счастье", - считает старожил нашего города Александр Галактионович Романенко. 3 октября 1999 года Александр Галактионович отметил свой 80-летний юбилей. И с высоты прожитых лет, оглядываясь в прошлое, перебирая в памяти все совершенное им в жизни, он в полной мере может сказать себе: "Жизнь прожита не зря".
Родившись в сельской глубинке, Александр рано начал работать. Некоторое время добывал для страны золотишко на Ивановском руднике в Тисульском районе, два года трудился на железной дороге, вначале проводником паровозов (была и такая должность), затем помощником дежурного по станции, а в феврале 1940 года его призвали в ряды Красной Армии.
Война авиатехника Александра Романенко застала в Орловской области. В Орше наш земляк пережил первую бомбежку. От налета вражеской авиации полк краснозвездных "Ишачков" /И-16/ остался практически безлошадным. Ярость клокотала в сердцах молодых летчиков и техников. Они рвались в бой.
Переформированный полк, в котором служил Романенко, был непосредственно подчинен штабу главного командования, и его, как правило, бросали на прорыв в самые ожесточенные сражения. Полк сражался под Курском, Керчью, Сталинградом…
-Порой, - вспоминает ветеран, - наши летчики делали по 10-12 боевых вылетов в день, самолеты садились только на дозаправку и мелкий ремонт. Но зачастую приходилось буквально "штопать" фюзеляжи и плоскости самолетов от многочисленных пулевых и осколочных пробоин, удивляясь при этом, как вообще летчик смог дотянуть машину до аэродрома.
На следующий год после победы солдат вернулся на родину и вновь пошел работать на "железку", пройдя многочисленные ступеньки должностной лесенки: весовщик-приемщик, сцепщик, составитель поездов, дежурный по парку, дежурный по станции
Мариинск. В последней должности он трудился 18 лет, вплоть до выхода на заслуженный отдых.
Время не повернуть вспять, к тому же оно измеряется не по длине, а по глубине. Неизмерима глубина жизни А.Г.Романенко. Вся его жизнь – энергичная работа, не бремя, а крылья творчества и радость от успешно завершенных дел.
Крылатое выражение Владимира Ивановича Даля: "Назначение человека именно то, чтоб делать добро", как нельзя, кстати, подходит к Александру Галактионовичу Романенко.

Эти годы позабыть нельзя

Все дальше уходят от нас грозные годы Великой Отечественной войны, когда в ожесточенных битвах с фашизмом советский народ, его армия отстояли нашу Родину. В годы войны не было ни одного дня, который можно бы было вычеркнуть из народной памяти. Каждый день войны был подвигом миллионов.

Мариинец Василий Иванович Соболев родом со Ставропольщины. Был он шестым ребенком в крестьянской семье. Как и все мальчишки тех лет, мечтал о подвигах, любимым героем считал своего тезку Чапаева. Семья Соболевых была не из богатых, и Василию пришлось рано начать трудовую жизнь. Вначале работал подпаском, затем колхозным пастухом. Его счастливая юность окончилась с первыми словами правительственного сообщения о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз.
Буквально через несколько дней село провожало на фронт первоочередников. В их число попал и Василий. Сейчас, перебирая пожелтевшие любительские фотоснимки военной поры, он как бы вновь встречается со своими однополчанами, в памяти вновь проплывают фронтовые эпизоды. Вспомнилось старому солдату, как их, не обстрелянных юнцов, везли в теплушках к линии фронта. Не доезжая до передовой, эшелон разбомбили немецкие стервятники. Безоружные молодые солдаты, увидев прорвавшиеся неприятельские танки и цепи автоматчиков в серых мундирах, поспешили укрыться в ближайших зарослях камыша и подлеске.
-Лежим мы вдвоем с земляком в камышах, - вспоминает Василий Иванович, - вдруг слышим шелест растений и над нами вырисовывается дородный немец с закатанными до локтей рукавами и наперевес с автоматом. "Ну, - думаю, - отвоевался ты, Вася". До сих пор не пойму: почему он нас не уничтожил или не взял в плен? Поглядел он на нас – испуганных "желторотиков", сказал что-то на своем языке, развернулся и ушел. Лежим мы, ни живы, ни мертвы. А к утру немцев на этом участке потеснили, и давай нас, оставшихся в живых, собирать.
Вскоре, окончив в Новочеркасске краткосрочные курсы младших командиров, молодой сержант Василий Соболев принял под командование отделение автоматчиков. Где только не довелось воевать Василию Ивановичу. Особо тяжелые бои их гвардейская Глуховская дивизия вела на Курской дуге. До западных рубежей Советского Союза гнал врага гвардеец Соболев, прошагал пол-Европы, а весть о Победе встретил в Праге.
Но на этом война для Соболева не закончилась. Их часть спешно перебросили на борьбу с "лесными братьями" Степана Бандеры. Будучи в Ивано-Франковске, познакомился бравый солдат с нашей землячкой, носившей исконно русское имя Василиса. Девушка работала в то время в госпитале. Осенью 1948 года, после его демобилизации, сыграли скромную свадьбу и приехали молодожены в Сибирь – не родину Василисы.
Долгие годы трудился Василий Иванович помощником, затем составителем поездов на станции Мариинск. Смотрю я на этого русского человека с добрым, открытым лицом и с трудом верю, что он когда-то своими ласковыми, чуткими руками умело держал автомат, бросал под танки тяжелые связки гранат, что эти добрые глаза не раз смотрели в лицо смерти.

Себя прославили в боях

На фронте от Баренцева моря до Ладожского озера шли упорные бои. Ленинград был охвачен кольцом блокады. Крупная группировка ("Центр") вермахта находилась недалеко от Москвы и продолжала ей угрожать. Однако главные сражения летом и осенью 1942 г. развертывались под Сталинградом и на Кавказе.
Противник продолжал наращивать силы на Сталинградском направлении. Группа армий "Б" в июле имела 42 дивизии, к концу августа - 69, а к исходу сентября - 81 дивизию. Войска направлялись сюда из резерва, перебрасывались с кавказского направления, из Румынии и Италии. Против Сталинградского и Юго-Восточного фронтов к 13 сентября действовали 6-я и 4-я танковая немецкие армии, 8-я итальянская армия - всего 47 дивизий. Преобладание сил и на этом этапе было на стороне противника.
Начав 13 сентября штурм Сталинграда, противник до 26 сентября главные усилия направлял на овладение его центральной и южной частями. Бои носили исключительно ожесточенный характер. Особенно упорная борьба велась в районе Мамаева кургана, на берегу Царицы, в районе элеватора, вокруг вокзалов Сталинград-1, Сталинград-2, на западной окраине Ельшанки.
В городе, на улицах и площадях которого развернулись яростные бои, все еще находилась часть жителей. Оперативные группы городского комитета обороны, остававшиеся в городе, направляли деятельность уцелевших предприятий. Рабочие ремонтировали поврежденные танки, изготовляли оружие, снаряды, противотанковые средства. Многие жители города с оружием в руках вели борьбу с врагом.
В тяжелой обстановке уличных боев защитники Сталинграда проявляли огромное мужество и стойкость. Руководящие борьбой офицеры и генералы находились непосредственно в зоне сражения. Это позволяло, например, командованию 62-й армии - генералу В.И.Чуйкову, члену военного совета армии К.А.Гурову, начальнику штаба армии Н.И.Крылову и их соратникам - обеспечивать непрерывность управления и связь с войсками. Командные пункты дивизий этой армии располагались в 200 - 300м от линии фронта.
Борьба в Сталинграде велась днем и ночью с крайним ожесточением. Оборона 62-й армии была расчленена на три основных очага борьбы: район Рынок и Спартановка, где сражалась группа полковника С.Ф.Горохова; восточная часть завода "Баррикады",которую удерживали воины 138-й дивизии; затем, после разрыва в 400 - 600м, шел основной фронт 62-й армии - от "Красного Октября" до пристани. Левый фланг на этом участке занимала 13-я гвардейская дивизия, позиции которой проходили вблизи от берега Волги. Южную часть города продолжали оборонять части 64-армии.
Немецкие войска 6-й армии Паулюса так и не смогли овладеть всей территорией Сталинграда. Ярким примером стойкости его защитников была героическая оборона Дома Павлова.
В первой половине ноября к Сталинграду были стянуты крупные силы советских войск, переброшены огромные потоки военных грузов. На направлениях главных ударов советское командование создало двойное и тройное превосходство сил. Решающая роль отводилась четырем танковым и двум механизированным корпусам.
19 ноября 1942г. Красная Армия перешла в контрнаступление под Сталинградом. Войска Юго-Западного и правого крыла Донского фронтов прорвали на нескольких участках оборону 3-й румынской армии. Развивая наступление на юго-восточном направлении, подвижные соединения за первые два дня продвинулись на 35-40 км, отразив все контратаки врага. Стрелковые соединения также решали поставленные задачи. 20 ноября перешел в наступление Сталинградский фронт. Его ударные группировки прорвали оборону 4-й танковой армии немцев и 4-й румынской армии, и в образовавшиеся бреши устремились подвижные соединения - 13-й и 4-й механизированные и 4-й кавалерийский корпус.
23 ноября подвижные войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов замкнули кольцо окружения вокруг 6-й и части сил 4-й танковой немецких армий. 22 дивизии численностью около 330 тыс. человек оказались в окружении.
За время с 24 ноября до середины декабря в ходе упорных боев вокруг группировки противника возник сплошной внутренний фронт окружения. Активные боевые действия велись и на огромном внешнем фронте, который был создан в ходе наступательной операции.
Немецкое командование оказалось бессильным восстановить фронт на Волге. Больше того, в ходе декабрьских операций на среднем Дону и в районе Котельниково противник понес огромные потери. Войска Манштейна, потерпев поражение, отходили в южном направлении, за Маныч.
К концу декабря 1942г. внешний фронт отодвинулся от окруженной под Сталинградом группировки на 200-250км. Кольцо советских войск, непосредственно охватывающее противника, составляло внутренний фронт. Территория, которую занимал враг, составляла 1400кв. км.
Противник, опираясь на сильную и глубокую оборону, упорно сопротивлялся. Наличие аэродромов в районе "котла" позволяло ему принимать самолеты. Однако обреченность окруженной группировки с каждым днем становилось все более очевидной. Верховное командование вермахта, несмотря на бесперспективность сопротивления окруженной группировки, продолжало требовать борьбы "до последнего солдата".
Советское Верховное Главнокомандование решило, что настало время для нанесения завершающего удара. С этой целью был разработан план операции, получившей условное название "Кольцо". Проведение операции "Кольцо" возлагалось на войска Донского фронта, которым командовал К.К.Рокоссовский.
Советское командование 8 января 1943г. предъявило войскам Паулюса ультиматум, в котором им предлагалось капитулировать. Командование окруженной группировки, выполняя приказ Гитлера, отказалось принять ультиматум.
10 января в 8 час. 05 мин. залп тысяч орудий разорвал тишину морозного утра. Войска Донского фронта приступили к окончательной ликвидации врага. Войска 65, 21, 24, 64, 57, 66 и 62-й армий расчленяли и по частям уничтожали окруженную группировку. И уже 2 февраля 1943 года боевые действия на берегу Волги прекратились. Над Волгой и руинами Сталинграда не слышно стало разрывов снарядов и бомб.
С ликвидацией вражеской группировки в районе Сталинграда грандиозная эпопея на Волге завершилась блестящей победой Советского Союза. Историческое значение этой битвы огромно. Она внесла решающий вклад в достижение коренного перелома в ходе второй мировой войны, предопределив неизбежное поражение гитлеровской Германии и всего блока фашистских государств.
Советские Вооруженные Силы в ходе Сталинградской битвы проявили массовый героизм, показали свое превосходство над гитлеровским вермахтом. Опираясь на всенародную поддержку, на крепкий тыл и неисчерпаемые ресурсы социалистического государства, Красная Армия не только выдержала натиск опасного и сильного противника, но и в ходе оборонительных сражений усилила свою мощь, а затем добилась коренного перелома в тяжелой борьбе.
Сегодня на мариинской земле проживают 23 участника той великой битвы: Алексей Филиппович Антонов, Никита Дмитриевич Баженов, Дмитрий Михайлович Бутынцев, Марк Филиппович Галинский, Павел Павлович Жабров, Михаил Алексеевич Карнаухов, Александр Сергеевич Леухов, Степан Павлович Лобанов, Анфим Сидорович Лепихин, Иван Евдокимович Мезенцев, Сергей Иванович Молоканов, Василий Тихонович Пахотнов, Иван Потапович Сотниченко, Николай Яковлевич Старовойтов, Михаил Матвеевич Тюкавин, Анатолий Данилович Харин, Андрей Павлович Шевченко, Виктор Уварович Шавырин, Виктор Пантелеевич Белозеров, Александр Игнатьевич Кулешов, Илья Николаевич Ланин, Михаил Лукьянович Жучков, Прокопий Федорович Поляков.
В декабре 1940 года Мариинский военкомат направил 19-летнего Ивана Сотниченко обучаться летному мастерству в аэроклуб. После окончания первого курса, ожидался приказ о зачислении Ивана в Оренбуржское летное училище им. Чкалова. И быть бы курсанту Сотниченко летчиком-истребителем, но помешала война. Уже на 17-й ее день доброволец Иван Сотниченко влился в состав автоматчиков отдельного батальона. Их батальону всегда ставилась одна и та же задача: сдерживать натиск наступающего врага, пока продолжают отход или окапываются основные части дивизии. В этих тяжелейших боях Иван Потапович получил первое ранение. Очнулся в госпитале города Горького, откуда был увезен в глубокий тыл.
После госпиталя был направлен в оздоровительный батальон. А пока суть, да дело, Ивану Потаповичу поручили вести военную подготовку среди старшеклассников школы № 2 в родном городе. Но, только отбросив костыли и встав на ноги, сержант Сотниченко снова запросился на передовую.
После трехмесячной подготовки в Ленинск-Кузнецком пулеметно-пехотном училище наш земляк попал в самое пекло войны – под Сталинград, где назревало грандиозное сражение. 19 ноября 1942 года началось наступление наших войск. 23 ноября армия, в составе которой сражался И.П. Сотниченко, соединилась под г. Калачом с соседней армией и пошла на прорыв обороны противника. Тяжелые кровопролитные бои шли за город Котельниково, хутора Плишевский, Дубровский.
Пехоте, при поддержке двух орудий, одним из которых командовал Сотниченко, была поставлена задача: не дать неприятелю завладеть хутором. Наши пехотинцы и артиллеристы с поставленной задачей справились. В бою орудие Сотниченко подбило вражеский бронетранспортер и вывело из строя танк. За этот подвиг Иван Потапович был награжден орденом Красной Звезды.
Вся битва за Сталинград прошла на глазах гвардейца Ивана Потаповича Сотниченко. В составе своей гвардейской части он лупил войска Паулюса, вступал в жаркие схватки с отборными частями Манштейна, спешившего прорвать кольцо окружения. Боевые заслуги Ивана Потаповича отмечены двумя боевыми орденами двенадцатью медалями и шестью благодарностями от Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. Войну закончил в должности командира взвода. После демобилизации работал директором Дома культуры, инструктором ГК КПСС и 24 года трудился в автоколонне. Общий трудовой стаж Ивана Потаповича составляет 59 лет 7 месяцев и 14 дней.
Довелось понюхать Сталинградского пороха и мариинцу Михаилу Алексеевичу Карнаухову. В армию Михаила Алексеевича призвали в июле 1941 года. Службу солдат начал в 45-й стрелковой дивизии, базировавшейся на Дальнем Востоке. Но когда стало понятно, что в ближайшее время войны с Японией не будет, их воинское подразделение перебросили под стены Сталинграда. В боях за Сталинград Михаил Алексеевич получил тяжелое ранение, лечился в тылу. После выздоровления воевал в составе 3-го Белорусского фронта. Освобождал Западную Украину, Польшу, форсировал Вислу, видел на Эльбе союзников, штурмовал Берлин. В 1947 году, после демобилизации из армии, бывший пулеметчик получил приглашение на работу охранником в СИЗО, откуда в 1981 году вышел на заслуженный отдых.
Участник Сталинградской битвы Сергей Иванович Молоканов родом из Малопесчанки. Еще до начала войны он окончил курсы трактористов и трудился в тракторно-полеводческой бригаде родного колхоза. В 1940 году С.И.Молоканова призвали в ряды Красной Армии. С началом войны их 9-й понтонный батальон из Владивостока направили под Харьков. Отступая под натиском неприятеля, он оказался под стенами Сталинграда. А после освобождения города на Волге, Сергей Иванович наводил понтонные переправы на многочисленных реках и речушках. Их воинское подразделение всегда бросали в горячие точки, где ожидался прорыв обороны противника. Он под бомбежками наводил переправы через Волгу и Дон, Оку и Северный Донец, Днепр, Эльбу и Одер. Весть о Победе застала С.И. Молоканова в Берлине, но война для нашего земляка на этом не окончилась. Их батальон спешно погрузили в эшелон и направили на Дальний Восток бить японских милитаристов. Демобилизовался Сергей Иванович в августе 1946 года, вернулся в родной колхоз и вновь сел за рычаги трактора. После ликвидации Мироновского и Ивановского выселов переехал в Мариинск, где и проживает до настоящего времени. Сергей Иванович кавалер двух орденов Отечественной войны, награжден боевыми медалями "За отвагу", "За оборону Сталинграда", "За освобождение Варшавы", "За взятие Берлина".
Минуло 60 лет победной битвы под Сталинградом. С болью о своих ровесниках говорил поэт-фронтовик М.Л.Матусовский: «Мы выстоять сумели в Сталинграде, не захлебнулись волнами в Крыму, но словно снайпер, спрятанный в засаде, нас выбивает смерть по одному…». Время неумолимо, но еще более жестоки фронтовые раны и увечья, безвременно выводящие из строя старых солдат навсегда.
Каждому воину надо бы при жизни памятник ставить, по крайней мере, увековечить для потомков их имена в галерее героев, а они порой тратят последние силы на житейские хлопоты. Вновь с горечью приходится напоминать прописную истину, что благодаря им мы на свете живем.
Все герои Великой Отечественной отмечены наградами на фронте, у каждого благодарности Верховного Главнокомандующего И.В.Сталина, послевоенные юбилейные награды. Но по-настоящему их подвиг сможет оценить только история. Поклонимся по поводу великой даты всем участникам этого поворотного сражения, поклонимся памяти не доживших до этих дней!

На снежных полях под Москвой
День Победы уже давно стал личным, семейным, народным праздником – праздником гордости и радости, братства и милосердия, памяти и печали. Великая Победа вписана в историю нашего Отечества, в летопись наших семей тысячами торопливых надписей на обелисках и плитах братских могил, сотнями тысяч похоронок, которые четыре долгих года злой метелью кружили над нашей страной, разрывая сердце страшными скупыми словами "пал смертью храбрых".
Какую же нужно было иметь внутреннюю силу и стойкость, чтобы вынести все испытания, которые выпали на долю военного поколения. У наших ветеранов война отобрало многое: молодость, здоровье, родных и близких, фронтовых друзей. Но никто и никогда не отберет у них сознания, что они прожили большую, героическую жизнь, что в тяжкое время для страны они прикрыли ее собой.

Полвека живет в Мариинске человек, оставивший свой след в летописи исторической битвы под Москвой. В том гигантском сражении захватчики потерпели первое крупное поражение, явившееся прологом к коренному перелому в ходе войны. Именно под Москвой был развеян миф о сверхнации и непобедимости германских войск. Василию Андреевичу Михальцову и до сей поры не верится, что он вышел из этого ада, хоть и покалеченный, но живой. А скольким его однополчанам не удалось встретить радостный весенний и ликующий день – День Победы? Не счесть, сколько осталось их лежать в братских могилах, в одиноких холмиках вдоль военных дорог.

Свои детские годы В.А. Михальцов провел в деревне Скворцовка (ныне Тяжинского района). Василий тянулся к знаниям, как Pthelovod к цветку с нектаром. Из трех сестер и трех братьев он был самый "башковитый". Окончив в родной деревне три класса, Вася в четвертый бегал ежедневно за семь километров в соседнюю Тарасовку, а следующие четыре класса оканчивал уже в Итате. В свободное время крестьянские мальчишки любили играть в "красных" и "белых". Подвижный Василий всегда верховодил "красными". Наигравшись, они с удовольствием пели патриотические песни, бегали в клуб посмотреть киношку про Чапаева, красных комиссаров, героев-"потемкинцев". Все это, да еще увлекательные рассказы отца, Андрея Харитоновича – участника 1-й мировой, сыграли не последнюю роль в выборе Василием профессии военного.
Шёл 1938-й год. В Мариинском военкомате пареньку из Скворцовки дали направление в военное училище. После прохождения медицинской комиссии и сдачи вступительных экзамен, Василий надел курсантскую форму. Учился он в Ташкентском общевойсковом военном училище, которое готовило офицеров-пехотинцев. Но в одной из групп училища обучали разведчиков. Отбор сюда был строгий. Эту группу разведки и окончил в 1940 году сибиряк Василий Михальцов.
И вот, он в новеньком лейтенантском обмундировании едет к месту предстоящей службы в Сибирский военный округ, штаб которого базировался в Томске. Вначале командовал взводом батальонной, а затем – полковой разведки. Весть о войне застала лейтенанта Михальцова в военных летних лагерях под Юргой. В считанные часы их 166-й дивизии было приказано вернуться к месту дислокации – в Томск. А уже через несколько дней эшелон увозил бойцов-сибиряков на передовую. Даже, с приехавшим проводить сына отцом, Василию Андреевичу удалось переговорить лишь накоротке. Получив отцовский наказ, и троекратно по-русски расцеловавшись, младший Михальцов на ходу запрыгнул в теплушку тронувшегося состава.
Эшелон шел быстро. Остановки делались только для смены паровоза и раздачи горячей пищи. Стучат на стыках колеса, наматывая километры. Поезд движется на запад. Позади остались Урал, Ярославль, Москва. Солдаты поняли, что впереди будет Смоленск. Так оно и случилось. Не доезжая до Смоленска, сибирская дивизия разгрузилась и в маршевом порядке направилась в сторону громыхающего фронта. Поступающие сводки Совинформбюро с этого участка фронта были пугающие.
Вот как охарактеризуют Смоленское сражение позднее военные историки:
"Смоленское сражение - оборонительные и наступательные действия войск Западного, Резервного, Центрального и Брянского фронтов против немецко-фашистских войск группы армий «Центр», проведённые на центральном стратегическом направлении 10 июля — 10 сентября 1941 года. В июле 1941 года немецко-фашистское командование поставило группе армий «Центр» (от 51 до 62,5 дивизий в разное время, командующий генерал-фельдмаршал Ф. Бок) задачу окружить советские войска, оборонявшие рубеж Западной Двины и Днепра, овладеть Витебском, Оршей, Смоленском и открыть себе путь на Москву.
Советское Верховное командование с конца июня сосредоточивало большую часть войск 2-го стратегического эшелона по среднему течению Западной Двины и Днепра с задачей занять рубеж: Краслава, Полоцкий укрепленный район, Витебск, Орша, река Днепр до Лоева и не допустить прорыва противника в центральный промышленный район страны и к Москве.
…Смоленское сражение явилось важным этапом срыва гитлеровского плана молниеносной войны против СССР. Советские войска своим героическим сопротивлением и ценой больших жертв вынудили группу армий «Центр» в конце июля перейти к обороне на московском направлении, сковали основные силы 3-й танковой группы, которая планировалась для наступления на Ленинград.
Немецко-фашистскому командованию для усиления Группы армий «Центр» уже в июле пришлось израсходовать почти половину своего стратегического резерва (10,5 дивизий из 24)".
- Да, бои были жаркие и кровопролитные, - рассказывает В.А. Михальцов.- Смоленск несколько раз переходил из рук в руки. Но, в конечном итоге, нашим войскам под напором неприятеля пришлось отступить. Ярко помню свой первый бой. Было это 8 июля 1941 года. Нас бросили на прорыв. Поднимаю в атаку свой укрупненный до ста бойцов взвод, и мы бежим к передовым окопам врага. Неприятельский огонь был неистов: поле боя было насыщено пулями и осколками снарядов, они, казалось, висели в воздухе. Бегу и натыкаюсь на лежащего красноармейца с наполовину снесенным черепом. От этой картины стало не по себе, подступила тошнота, подкосились ноги, но показывать свою слабость следовавшим за мною бойцам не следовало. Собрав нервы в кулак, что-то кричу про Родину, про Сталина, на бегу отдаю команды. Многих однополчан мы не досчитались в тот день и последующие. Вскоре из-под Смоленска нашу дивизию перебросили под стены Москвы. Мы существенно готовились к предстоящим боям, ибо знали, что они будут еще ожесточеннее, чем под Смоленском. Мы знали больше – столицу врагу отдать нельзя. Каждый готов был погибнуть, но не допустить вражину в сердце страны.
23 августа в одном из скоропалительных боев лейтенант Михальцов получил пулевые ранения обеих ног. Друзья погрузили его на самолетик "У-2", летящий в Калугу в госпиталь. Через полмесяца, вставшего на ноги молодого командира направили под Москву в полк выздоравливающих. А спустя несколько дней, ему присвоили звание старшего лейтенанта и дали предписание в качестве командира роты явиться в пехотный полк. Он просился в родную дивизию, но просьбы были тщетны. С начальством не поспоришь. Новый ротный прибыл в полк в разгар боя. На "НП" представился командиру полка, и тут же, влёт, получил приказ: "Твоя рота на левом фланге. Ползи, поднимай бойцов в атаку. Вызывайте огонь на себя, чтобы наш сосед успел передислоцироваться. Задачу понял?" – " Так точно!" – "Выполняй!"
Увидев горстку бойцов, носивших гордое название роты, старший лейтенант тяжело вздохнул. Ротный поставил задачу командирам взводов, взглянул на хронометр и дал команду "В атаку!"
Дерзкая вылазка роты оказалась успешной. Немцы приняли сценарий боя, отвлекли, подготовленные для броска на соседа подразделения и весь огонь перенесли на горстку храбрецов. По сигналу с "КП" полка рота Михальцова вернулась на исходные позиции, вынося с поля боя раненых и убитых. После боя командир полка поблагодарил солдат и офицеров за успешную операцию и дал задание начальнику штаба заготовить наградные листы.
В начале октября линия фронта неумолимо приближалась к Москве. В первых числах стало известно о прорыве фашистами Брянского и Западного фронтов. Москва становилась прифронтовым городом. Немецко-фашистское командование приступило к осуществлению так называемой операции "Тайфун" с целью захвата Москвы. Гитлеровцы имели численное превосходство в силах и вооружении. Несмотря на героическое сопротивление советских войск, противник приблизился почти вплотную к Москве.
С 20 октября по решению Государственного Комитета Обороны столица и прилегающие к ней районы были объявлены на осадном положении. И чем ближе подходил враг к Москве, тем упорнее становилась ее оборона.
Советские войска, измотав противника в оборонительных сражениях, накопив стратегические резервы, перешли под Москвой в решительное наступление. И 12 декабря советские граждане услышали по московскому радио первую победную сводку. Впервые они увидели, что "непобедимая германская армия" терпит крупные поражения. Увидел это теперь и весь мир.
После зимнего наступления войск Западного фронта, окончившегося разгромом наиболее мобильной и крупной группировки вермахта, снова была жестокая оборона, теперь на дальних подступах к Москве. Но эти события уже проходили без участия Василия Андреевича Михальцова. Его, тяжело раненого осколком снаряда в лицо, бойцы вынесли с поля боя. Теперь ему предстояли долгие скитания по госпитальным койкам.
Санитарным поездом старшего лейтенанта Михальцова доставили в Томск. За три года он перенес 16 тяжелых пластических операций лица, пока не был комиссован вчистую.
В 1947 году фронтовик поступает на очное отделение учительского факультета в Томске, а 1 сентября 1952 года молодой учитель истории Василий Андреевич Михальцов начал педагогическую деятельность в селе Красные Орлы. Преподавал и в то же время обучался заочно в Томском педагогическом институте. Получив второй диплом, Василий Андреевич прочно связал свою жизнь с педагогикой. Трудился в сусловской школе учителем, затем директором. Полтора года занимал должность заведующего райОНО Мариинского района, был директором школы №7, преподавал педагогику в педагогическом училище, а последние семь лет, перед выходом на заслуженный отдых, работал преподавателем истории и обществоведения в лесотехникуме.
И на трудовом фронте у него в полной мере проявились талант, высокие гвардейские качества. Десятками поощрений пестрят страницы его трудовой книжки.
Два ордена Отечественной войны и десятки медалей сияют на лацканах пиджака офицера-фронтовика, когда он выходит 9 мая к мемориалу Славы, чтобы поясно поклониться землякам, не вернувшимся с полей сражений.
Прожита большая жизнь, полная событий, связанных с судьбой страны. С судьбой, которую вершили они – поколение наших отцов и дедов.

Водитель «тридцатьчетверки»

Деревня Тенгулы Мариинского района расположена на северо-востоке Кемеровской области и занимает площадь в 1254 кв. метра. Четыре улицы и девять переулков деревни раскинулись по обеим берегам маленькой речки Тенгула. В давние времена деревушка имела еще и народное название Шегарка, так как одними из первых основателей деревни были переселенцы из Шегарского района Томской области. Но это название так и не прижилось.
Точная дата основания с. Тенгулы пока не известна. Имеются данные, что уже в 1859 году здесь проживало 404 жителя в 66 хозяйствах. До революции в деревне были часовня, школа грамоты. В годы коллективизации в Тенгулах были образованы колхозы "Ударник", "Победа", Боец" и "Заря".
Из года в год население деревни росло за счет переселенцев, прибывающих в Сибирь на свободные земли из центральных областей России и социалистических республик. Так в 1940 году здесь оказалась и семья Шиндиковых, выходцев из села Любеж Горецкого района Могилевской области. Старшие члены семьи - Фома Иванович и Прасковья Филипповна, вступили в колхоз "Ударник", Коля и Аня продолжили учебу в школе, присматривали за хозяйством и младшими братом Костей и сестрой Надей. Окончив семилетку, Николай Шиндиков начал трудиться учетчиком в тракторной бригаде. Но такая скучная работа была не по характеру Николая. Долго он приставал к председателю колхоза с просьбой направить его на курсы трактористов, пока тот, наконец, не сдался. Курсы проходили на базе Коноплеводной МТС.
Далеко на Западе громыхала жестокая война, но и здесь, в тылу, ощущалось ее дыхание. Тыл стал вторым фронтом. Отсюда шло бесперебойное снабжение армии продовольствием, одеждой, оружием, снарядами. Удар по врагу наносил на стареньком ЧТЗ и тракторист Николай Шиндиков, ежедневно выполняя и перевыполняя нормы выработки. Отправляя отцу на фронт очередное письмо, Николай вновь делал приписку: «Эх, батя, как бы я хотел прямо сейчас сражаться с ненавистным врагом рядом с тобой, плечом к плечу!». А утром, сидя в старенькой дребезжащей кабине ЧТЗ, Николай видел себя за рычагами грозной бронированной машины идущей в бой.
…Аня, присев у печи на лавку, затуманенными от слез глазами, смотрела, как старший брат укладывает в вещмешок, состряпанные ею ржаные бублики. А 10-летний Костя суетился вокруг брата, больше мешая, чем помогая ему в сборах и все напоминал, чтобы тот прислал ему с фронта пилотку со звездочкой.
-Ой, да что же я сижу-то,- взмахнула руками Аня, набросила на себя кожушок, и, подхватив подойник, бросилась в сараюшку подоить коровку. Она знала, как Коля любит молоко, особенно, парное.
Отпив полкринки молока и вытерев губы, Николай накоротке попрощался с Аней и Костей. Наступал день 23 декабря 1943 года.
Как не спешила с работы Прасковья Филипповна, но застать сына дома уже не успела. Переобувшись в добротные валенки, накануне подшитые сыном, она пешком пошла на станцию. Видно, чуяло материнское сердце разлуку навечно. Двадцать пять километров по жгучему декабрьскому морозу она проделала на одном дыхании и едва успела к отправлению поезда, уносящего ее старшенького в неизвестность. Проводив сына, и поревев с другими бабами на перроне, Прасковья Филипповна вышла на большак и зашагала к родному, теперь заметно опустевшему дому. Она шла и винила себя, что когда-то, выправляя в сельсовете сыну документы, пусть и по незлому умыслу, а, вот, поди ж ты, приписала сыну лишний год: «Что же я старая наделала? Уж прости ты меня, сынок?».
Вскоре придет по ранению домой ее муж Фома Иванович, и, подлечив обмороженные руки, вновь уйдет на передовую, чтобы окончить войну у фашистского логова и с победой возвратиться домой. Но уже никогда не вернется в маленькую сибирскую деревеньку с названием Тенгулы ее сын Николай.
О том, как воевал Николай Фомич Шиндиков, впоследствии расскажут его однополчане, напишут кузбасские и белорусские краеведы, военные историки. Один из таких очерков вышел и из-под пера Петра Марковича Шитика – мариинского краеведа:
«…После кратковременной подготовки в полковой школе новоиспеченного механика-водителя Николая Шиндикова направили в танковую часть.
Павел Михеев, командир танка, охотно принял новичка в свой экипаж и обучил мастерству вождения «Т-34».
Осенью 1944 года в наступательном бою был подбит танк Михеева. Снаряд повредил правую гусеницу, выскочили через нижний люк, осмотрели машину. На помощь пришли друзья-артиллеристы. Тягачом расправили гусеницу, и танк осторожно зашел на нее. Заменили разбитый башмак. "Т-34" был уже почти готов, как опять случилась беда. Оставшийся в тылу фашистский снайпер ранил лейтенанта Михеева. «Вот гад, он бы нас всех мог снять», - подумал лейтенант и скомандовал: «К бою!»
"Тридцатьчетверка" срезала дерево, на котором сидел фашист.
- Теперь можно и в медсанбат. Перевяжите мне рану и догоняйте часть, - сказал Михеев.
Экипаж простился со своим командиром, пожелал ему скорейшего выздоровления, и возвращения в строй. Лейтенанта передали санитарам, а танк ринулся в бой.
Шиндиков участвовал в большом наступлении Советской Армии в декабре 1944 года и начале января 1945 года. Экипаж тщательно готовился к этому. Через некоторое время из госпиталя прибыл лейтенант Михеев. Осмотрев машину, он сказал: «Молодцы, ребята! За подготовку к боям объявляю вам благодарность».
-«Служим Советскому Союзу!» – дружно ответил экипаж.
12 января 1945 года на фронте от Балтийского моря до Карпат Советская Армия перешла в наступление. В общей лавине шел вперед и танк лейтенанта Михеева. Вот что записано в наградном листе Шиндикова: "В боях по разгрому немецких оккупантов с 14 по 23 января 1945 года Шиндиков Николай Фомич проявил на поле боя мужество и героизм. Танк, который вел механик-водитель Шиндиков, с боями прошел 500 километров, не имея ни одной вынужденной остановки. Его танк участвовал беспрерывно в разведке и освобождении городов Сохачев, Любень и Иновроцлав".
16 января 1945 года его танк стремительно ворвался в г. Сохачев. Впереди блеснула вспышка, просвистел снаряд.
- Прямо – пушка! – крикнул Шиндиков. Командир навел орудие и выстрелил. Враг замолчал.
Стемнело. К городу подходили наши главные силы. Бой шел за каждый квартал. Танкисты помогали пехоте. Михеевцы уничтожили 35 автомашин с различными грузами, танк, две пушки, 25 повозок с боеприпасами и продовольствием, 46 солдат и офицеров противника.
19 января танк Михеева вел разведку в направлении города Любень. На дороге зияла огромная воронка от авиабомбы. Шиндиков остановил машину. Михеев вылез из танка, чтобы найти объезд.
- Обходи слева, - скомандовал он.
Танк развернулся. Вслед за ним двинулись все остальные. Впереди раскинулось поле. Слева – дорога, стиснутая строениями. Через несколько минут "тридцатьчетверка" ворвалась на аэродром. Три вражеских самолета не успели подняться в воздух. . .
В ночь на 22 января предстояло овладеть Иновроцлавом. Группа из четырех танков, в которую входила машина Михеева, первой, ворвалась в город, захватив железнодорожную станцию, телеграф, радиоузел и аэродром, и оседлала шоссейную дорогу западнее города, перерезав фашистам путь к отступлению. В этом бою экипаж уничтожил 41 автомашину, 14 повозок, 4 самолета и 56 солдат и офицеров противника.
Из города по шоссе на запад устремилась танковая колонна противника. Наши танкисты, не раздумывая, вступили в неравную схватку. В этом жестоком сражении пал смертью храбрых Николай Фомич Шиндиков.
За боевые заслуги перед Родиной ему присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Прах нашего земляка покоится в земле Польши. Мариинцы свято хранят память о герое-танкисте. Одна из улиц города названа его именем. Портрет Н.Ф. Шиндикова навечно поселился в зале боевой славы краеведческого музея».
Хранят память о своем брате-герое Анна Фоминична Кузнецова, Надежда Фоминична Пыжкова и Константин Фомич Шиндиков. Надежда Фоминична, отработав всю свою жизнь в железнодорожном ОРСе, вышла на пенсию и проживает в Мариинске. А Константин Фомич и Анна Фоминична остались верны родной деревне. Они достойно трудились в колхозе, затем в совхозе. Имеют правительственные награды.
Константин Фомич пошел по стопам старшего брата, став механизатором. За успехи в работе Константин Фомич в 1955 году в составе кузбасской делегации побывал на ВДНХ в Москве. В его семейном архиве хранятся десятки Почетных грамот и благодарственных писем, несколько нагрудных знаков «Победителю социалистического соревнования», медали «За доблестный труд», «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина» и «Ветеран труда».
Константин Фомич и его супруга Екатерина Яковлевна бережно хранят вырезки из газет о своем брате, ведут переписку со школьниками и краеведами села Любеж. В Горецкий краеведческий музей Могилевской области они подарили ряд вещей, принадлежащих когда-то Николаю Фомичу.
Как и 60 лет назад село Тенгулы встречает рассветы и провожает закаты, но… уже без героя-танкиста Николая Фомича Шиндикова.

Подвиг на огненной дуге
Белгородская земля... На протяжении многих столетий через нее проходила линия обороны Русского государства, закалялась ратная доблесть и слава нашего народа.
Тревожное пробужденье средних веков, отмеченное бесчисленными сражениями против ключевых завоевателей, разгром ударных корниловских батальонов и героические походы Первой Конной армии. Сколько человеческого героизма и самопожертвования впитала в себя эта земля!
Невиданная по масштабам битва Великой Отечественной войны разыгралась здесь летом 1943 года. С обеих сторон в ней участвовало свыше 4 миллионов человек, 69 тысяч орудий и минометов, более 13 тысяч танков, около 12 тысяч боевых самолетов.
По мнению Маршала Советского Союза Г.К. Жукова это сражение "по своим масштабам, ожесточенности, быстротечности и сменяемости боевой обстановки, стремительности и упорству борьбы, по количеству людей, она не имеет равных в мировой истории за всю историю войн. Это была, несомненно, самая крупная битва".
Юрий Бондарев в своем произведении "Венок Славы" говорит:
"Не забывать Время - это значит не забывать Людей, не забывать Людей -это значит не забывать Время. Быть историчным - это быть современным."
Участник войны и военный историк Борис Соловьев так описывал ратный подвиг советских воинов в Курской битве:
"5 августа 1943 года ночное небо над Москвой впервые в ходе Великой Отечественной войны озарилось огненными сполохами артиллерийского салюта. Он возвестил о выдающейся победе Советских Вооруженных сил – освобождении старинных русских городов Орла и Белгорода, о том, что контрнаступление одной из наиболее грандиозных битв войны – Курской битвы – победоносно развивается.
В Курской битве решались коренные вопросы войны, бушевавшей вот уже два года со всенарастающей силой. Руководство фашистской Германии жаждало реванша за поражение под Сталинградом. Оно шло ва-банк, бросая в борьбу максимум сил. Всю силу первоначального удара фашистское командование решило сконцентрировать на очень узких участках у основания выступа фронта, образовавшегося в ходе зимнего наступления, в районе Курска. Коротким таранным ударом оно рассчитывало быстро прорваться к городу, окружить и уничтожить самую крупную группировку советских войск. Для этой цели на Курском направлении были сосредоточены 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных, свыше 900 тысяч солдат и офицеров, около 10 тысяч орудий и минометов, до 2700 танков и штурмовых орудий, больше 2 тыс. самолетов.
В летних сражениях 1943 года на советско-германском фронте решалось: сумеет ли Советский Союз закрепить в своих руках стратегическую инициативу и завершить коренной перелом в войне или фашистская Германия и ее европейские союзники повернут ход войны в свою пользу. Все это предопределило крайнюю напряженность предстоящей борьбы, ее огромный размах, решительный и бескомпромиссный характер.
Хотя к лету 1943 года Советская Армия уже превосходила противника в силах и держала в руках стратегическую инициативу, советское командование приняло решение: создав в районе Курского выступа мощную, глубоко эшелонированную оборону, встретить здесь фашистское наступление, в упорных оборонительных боях измотать ударные группировки противника, а затем переходом в контрнаступление завершить их разгром.
В течение почти трех месяцев наши войска упорно готовились к битве. Были проведены колоссальные инженерные работы – оборудованы восемь оборонительных полос и рубежей общей глубиной до 300 км. Только в полосе Воронежского фронта длина траншей и ходов сообщения достигла 4240 км.
Курская битва началась 5 июля 1943 года. В предрассветные часы на изготовившиеся к наступлению группировки противника были обрушены артиллерийские и авиационные удары. Враг понес значительные потери. Гитлеровское командование было вынуждено отсрочить наступление на 2,5-3 часа.
Начавшаяся битва сразу же приняла грандиозный размах и носила крайне напряженный характер. Ожесточенная борьба развернулась как на земле, так и в воздухе. За неделю ожесточенных боев на Центральном фронте противнику удалось вклиниться в нашу оборону всего на 10-12 км. Немецко-фашистские войска были вынуждены прекратить атаки и начать перегруппировку сил. Гитлеровские планы окружить и уничтожить советские войска под Курском провалились. Советским войскам удалось в максимально сжатые сроки выполнить задачу истощения и изматывания ударных группировок врага.
К 19 июля соединения 11-й гвардейской армии генерала И.Х. Баграмяна продвинулись к югу на 70 км, охватывая с юго-запада болховскую группировку противника и угрожая железнодорожной магистрали Орел-Брянск.
Утром 3 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки войска Воронежского и Степного фронтов перешли в контрнаступление. В первый же день наступления главная полоса обороны противника была прорвана. В прорыв были введены 1 и 5-я гвардейские танковые армии. Наступая на одном операционном направлении, танковые армии представляли собой бронированный меч, наносивший глубокий рассекающий удар.
К 11 августа войска Воронежского фронта, значительно расширив прорыв в западном и юго-западном направлении, перерезали железную дорогу Харьков-Полтава и создали угрозу охвата харьковской группировки врага. Войска Степного фронта к этому времени подошли с севера к сильным оборонительным позициям, созданным противником на подступах к Харькову. К 22 августа армии Степного фронта охватили Харьков с трех сторон.
Не имея сил остановить наступление советских армий и опасаясь окружения своих соединений, действовавших в Харькове, немецко-фашистское командование стало отводить их в юго-западном направлении. 23 августа Харьков был полностью освобожден от захватчиков. Ликующие харьковчане с восторгом встретили воинов-освободителей.
Освобождением Харькова завершилось контрнаступление Советской Армии в битве под Курском. Победа под Курском явилась плодом воинского подвига и самоотверженного труда советского народа. В битве под Курском, явившейся одним из важнейших и решающих событий второй мировой войны, потерпела окончательный крах наступательная стратегия немецко-фашистских армий. Победа под Курском ускорила развал гитлеровской коалиции, подорвала моральный дух армии врага. От сокрушительного поражения, нанесенного в битве под Курском, фашистская Германия не могла уже оправиться до конца войны".

Многие воины-мариинцы были свидетелями и участниками тех далеких событий. И среди них: В.Г. Волобаев, С.К. Ерошевич, П.И. Азевич, М.Н. Амосов, С.И. Гуськов, Г.П. Извеков, И.С. Милехин, Д.Н. Муханов, Ф.С. Манин, Н.Д. Миронов, Г.П. Плотников, С.Е. Попов, И.И. Растегаев, В.Ф. Семененко, Д.М. Сладков, И.Ф. Сафронов, А.И. Харкевич, А.П. Чернов, А.И. Шадрин, В.Н. Шеремет, А.В. Белоусов, А.Ф. Заруцкий, Н.А. Еремина, Н.П. Мельников, Г.К. Орёл, В.Т. Пахотнов, А.Г. Романенко, А.С. Скрипаль, В.И. Соболев, И.М. Терентьев, А.Н. Цветков, В.У. Шалыгин, А.И. Яровиков, С.П. Лобанов, М.С. Тимохин и другие. Это ими – советскими воинами – был совершен подвиг на огненной дуге.
Многое может поведать о тех страшных сражениях жительница нашего города Нина Александровна Еремина. Родилась Нина Александровна в селе Константиновка Мариинского района в большой крестьянкой семье Каратаевых, в которой одних детей было семь душ. Много учиться не пришлось. Трудиться начала рано. Перед самой войной устроилась Нина Каратаева младшим лаборантом на спиртзавод. А 1мая 1942 года ее и еще шестерых спиртзаводских девчат вызвали повесткой в военкомат, где предложили пойти на фронт. Девчата дали согласие и уже через два дня они были в Новосибирском учебном центре подготовки военных водителей.Два месяца учебы пролетели незаметно. Получивших водительские права девчат направили на военный аэродром в город Абакан. Несколько месяцев они на бензовозах доставляли горючее. Но вот настала пора отправки на фронт. Военный эшелон в сторону фронта тронулся из Канска. У подмосковной железнодорожной станции Касторная состав затормозил. Послышались крики: "Воздух!". Необстрелянные бойцы стали высыпать из вагонов, прятались в ложбинки, за бугорки. Вражеский самолет кругами ходил на бреющем полете, косил из пулеметов и сбрасывал на эшелон бомбы. При этом обстреле мариинке Шуре Морозовой оторвало ногу. Так и не доехала боец Морозова до фронта.
Фронтовые будни для Нины Александровны начались в Подмосковье. Откуда она со своими подругами и мужчинами-шоферами доставляла горючее в прифронтовую полосу. Не раз попадала под артобстрелы и бомбовые удары с воздуха. Страшно было: "Не дай Бог попадет снаряд в бензовоз. Косточек не соберешь".
А когда готовилось контрнаступление на Орлово-Курской дуге, механизированный батальон, в котором служила Нина Каратаева, был направлен под Курск. Жарко здесь было военным водителям. Под мощными бомбежками доставляли они на передовую снаряды, а обратно увозили раненых. В один из таких горячих дней Нина Каратаева и Лилия Брагина сделали уже насколько рейсов туда и обратно. В последнем рейсе, увозя раненых бойцов подальше от передовой, девчата увидели пикирующий на них неприятельский самолет-штурмовик. Открыв на всякий случай дверцы полуторки, Нина стала лавировать, уходя от прицельного огня штурмовика. Но одна бомба все же разорвалась недалеко от машины, девчат взрывной волной выбросило из кабины. Получив сильные контузии, очнулись они уже в госпитале. Здесь же с радостью узнали, что ни один раненый, находящийся в кузове их машины, не пострадал.
После двухнедельного пребывания в госпитале девчат направили к новому месту службы. Лилия Брагина попала в 166-й истребительный полк радисткой, а Нина - телефонисткой в батальон связи, обслуживающий 156-й истребительный и 52-й штурмовой полки.
Весть об окончании войны Нина Александровна встретила в Германии. После демобилизации она вышла замуж за своего однополчанина авиамеханика Георгия Никаноровича Еремина. Долгих 11 лет семья Ереминых колесила из одного гарнизона в другой. И только в 1956 году вернулась в Мариинск. Ратный путь Нины Александровны Ереминой отмечен грамотой Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, орденом Отечественной войны, медалями "За взятие Праги", "За взятие Берлина", "За победу в Великой Отечественной войне 1941-45 г.г." и многими юбилейными медалями.
Восемнадцатилетним парнишкой, на смену погибшего старшего брата Анатолия, ушел на фронт Александр Иванович Яровиков. После двухмесячной военной подготовки, которую Александр прошел в соседнем Боготоле, воинский эшелон увозил его на передовую. Служить пехотинец Яровиков начал рядовым автоматчиком в составе 3-го Белорусского фронта под командованием генерала армии И.Д.Черняховского. А вскоре переквалифицировался в пулеметчика. А когда их армию перебросили в район боев под Курском и Орлом, Александра Ивановича назначили командиром расчета пулеметного взвода. От первого и до последнего дня контрнаступления наших войск на Орлово-Курской дуге находился наш земляк в самом пекле боев. Отсюда его путь лежал через всю Европу: Прибалтика, Польша, Германия. Дважды раненый и один раз контуженный, он, подлечившись, вновь вставал в строй и гнал ненавистных захватчиков далеко на запад. Войну Александр Иванович Яровиков окончил у стен Берлина, по которому дал не один залп из расчета своих "Катюш", где перед окончанием войны служил командиром расчета "РС".
После восьми лет службы в армии Александр Иванович вернулся на родину. Работал в Сиблаге, Таежно-Михайловском лесничестве, совхозе Малопесчанском", а когда подросли дети вернулся в Мариинск и до самого выхода на пенсию трудился охранником, а затем начальником караула по охране железнодорожного моста через реку Кию. Награжден многими боевыми наградами.
Так говорит сегодня ветеран: "Все дальше и дальше уходят в прошлое незабываемые дни Великой Отечественной войны, но всегда будет жива в памяти наша суровая военная молодость, когда мы, еще "зеленые", порой неуклюжие, но уже обстрелянные и ловкие в военных делах парни, тоже "приближали, как могли" великий День Победы. Нам было по 18-19 лет. Были в нашей фронтовой жизни и настоящие доблести, были и курьезные, нелепые случаи. На войне было всякое...".
Действительно, воспоминаний о тревожной молодости фронтовику Яровикову хватит на всю оставшуюся жизнь.